- Не мели ерунды, дурачина. Что их искать, мы же и так знаем, кто его убил. Мы это сами видели.
- Видели? А ваша госпожа мне этого не говорила. Сказала только, что люди Милона убили Халикора, управляющего и ещё двух рабов. А про вас ничего не говорила.
- Так она же не знает, что мы всё видели, - пояснил Мопс. – Ни одна живая душа не знает.
- Это раньше не знали, а теперь знают! – Андрокл упёр руки в бока и вызывающе смотрел на старшего брата – кто, дескать, теперь дурачина?
- Расскажите мне всё, - сказал я. – Это очень важно. Но сначала расскажите про тех, что на мельнице. Почему ты, Мопс, кричал Андроклу «беги на мельницу и разбудил их»? Кого «их»?
Мопс глядел на меня снизу вверх, закусив губу, явно не зная, как быть. Я почти чувствовал, как напряжённо работает детский ум. В конце концов, мы не причинили его братишке никакого вреда, да и ему самому не угрожали. К тому же я клятвенно заверил, что не служу Милону, и заявил, что выполняю поручение его госпожи, которая для такого мальчика должна быть далёкой, загадочной и всесильной, точно богиня на Олимпе. Да и валяться на земле ему порядком надоело.
- Отпустите меня, и я вам всё расскажу.
- А ты не кинешься бежать? Потому что Давус бросится за тобой – я не смогу удержать его, он как гончая, спущенная с привязи – и тогда уж летать тебе по всему двору, что мячу тряпичному.
Андрокл хихикнул. Мопс залился краской.
- Я не убегу. Убери от меня своего слона!
- Отойди, Давус.
Давус послушно отступил на шаг и стоял, чуть согнув длинные мускулистые ноги, готовый сорваться с места и кинуться вдогонку, если Мопс попытается задать стрекача. Он напоминал одну из тех гигантских кошек, которых привозят в Рим из далёких стран, чтобы стравливать друг с другом на арене – разве что те кошки никогда не улыбаются. Подумать только, а ведь каких-нибудь пару часов назад он не мог шагу ступить, не охнув от боли. Ах, если бы снова стать молодым, чувствовать себя неуязвимым, точно Ахиллес…
Мопс встал, отряхнулся и смерил Давуса с ног до головы уничижительным взглядом. У Давуса хватило такта удержаться от смеха.
- Так что ты спрашивал?
- Про тех, на мельнице.
- Дрыхнут без задних ног, скорее всего. Всю ночь пьют, а утром дрыхнут до полудня, а то и дольше. Вечная история - с тех самых пор, как они сумели сломать дверь в домик, где хранится вино.
- Мопс! – Андрокл осуждающе покачал головой.
- А что? Это чистая правда. Их дело охранять дом, вот пусть и получают по заслугам. А наше дело – управляться в конюшне; мы свою работу на совесть делаем.
- Значит, в доме сейчас никого? – спросил я.
- Ни души. Дом заперт. После того, что тут случилось, госпожа отозвала слуг в Рим. Оставила только людей охранять дом.
- И нас – присматривать за лошадьми, - добавил Андрокл. – Передай ей, что мы свою работу делаем как надо.
- Обязательно передам, - пообещал я.
- А про остальных ничего не говори, - попросил Андрокл. – Я не хочу, чтобы их наказали. – И он стал всхлипывать.
- Перестань, - одёрнул его Мопс. – Это он вспоминает, что слуги Милона сделали с Халикором и управляющим, - пояснил он. – Не глупи, не станет же госпожа резать им пальцы. Высекут их малость, только и всего.
Младший из братьев шмыгнул носом.
- Откуда ты знаешь?
- Потому что я не такой глупый, как ты.
- Андрокл вовсе не глупый, - вмешался Эко, уперев руки в бока. – Он не бросается копьями в людей, которые ничего плохого ему не сделали.
Так похоже на моего сына – вступиться за того, кого шпыняют. Наверно, так он мирит своих детей-двойняшек. Но тут я подумал, что постоянные тычки мальчиков – это способ отвлечься от воспоминаний о том, что сделали с Халикором… даже когда они специально заговаривают о нём. Что же им довелось тогда увидеть?
- Значит, вы были здесь в тот день, когда всё случилось?
- Ну конечно, были. Работали на конюшне, как всегда, - ответил Мопс. – И работы у нас было по горло - со всеми этими сборами перед отъездом нашего господина в Рим.
- А когда он выехал?
- Ближе к вечеру.
- А точнее?
Мопс передёрнул плечами.
- Под вечер.
- В котором часу? В девять или позднее, в одиннадцать?
Андрокл потянул меня за руку.
- В девять, - тихонько сказал он.
- Ты уверен, что было девять?
- Да. За конюшней есть солнечные часы, и после того, как господин со своими слугами уехал, я посмотрел на них, потому что был мне ужасно хотелось есть, и я подумал, как скоро нам дадут пообедать.