— А в какую гостиницу? — живо спросил Крячко.
— Не знаю, — устало ответила женщина. — Мало у меня забот! Не желаю выяснять, где он остановился. Да я и рада, что этот красавец уехал! С ним одним только и нянчишься с утра до ночи! То ему сок подай, то молока, то еще что! Как дитя малое! Анне нравилось играть в добрую мамочку. Прежде я старалась ему угодить, а теперь с какой стати? Я уж лучше за Эдиком послежу.
Крячко не стал углубляться в подробности отношений Антонио и Виктории. Гуров поручил ему лишь Тедески, а с Рудаковой намеревался побеседовать сам. Он наверняка расспросит ее и об этом. Стасу нужно было найти Тедески.
— А раньше он уже бывал здесь, в этом доме?
— Конечно. Когда Анна приезжала, каждый раз его с собой брала. Словно боялась одного оставлять. — Рудакова усмехнулась уголком рта.
«А она, похоже, не слишком-то уважала свою подругу, — подумал Крячко. — Сейчас ей не удается это скрыть. Леве как тонкому психологу и карты в руки! А мы люди простые».
— Так-так, а в каких-то гостиницах он раньше останавливался? — продолжал расспрашивать Крячко. — Или всегда здесь?
— Думаю, он поехал в «Космос», — вдруг сказала Рудакова. — Я слышала краем уха, как он вызывал такси и говорил про метро «ВДНХ».
— Ага! — загорелся Крячко. — Отлично! Спасибо вам, Виктория Павловна! Вас, кстати, полковник Гуров в ближайшее время вызовет для беседы, вот с ним и поговорите. А мне, извините, пора! — Он живо направился к выходу, не дав Рудаковой возможности начать возражать против этого, ссылаясь на занятость.
Крячко быстро прошел мимо охраны, сел в машину и направился в гостиницу. Администраторша, увидев его удостоверение, подтвердила, что Антонио Тедески действительно зарегистрировался у них в гостинице, в номере триста пятьдесят шесть.
— Только его сейчас нет, — сообщила она.
— Давно ушел? — спросил Крячко.
— Да с час назад, наверное.
— Не говорил, когда вернется? Ни о чем не просил?
Администраторша ответила отрицательно. Крячко, заметно разочарованный, вышел из гостиницы, раздумывая, что делать дальше. Ждать этого беглого итальяшку можно было до вечера. Вдобавок требуется все-таки навестить этого больного в стельку Завадского.
Однако когда Станислав Крячко приехал на проспект Вернадского, он понял, что день этот для него полон самых разных неожиданностей. На сей раз ему было непонятно, как относиться к очередной из них.
— Ничего не знаю! Не мое это! — истерично выкрикнула Ольга Летицкая и забилась в плаче.
Она сидела перед Гуровым на стуле и отвечала на его вопросы по поводу порошка, найденного в ее сумочке. Эксперты уже определили, что это наркотик нового поколения, весьма дорогой и относительно безвредный. Если, конечно, подобное определение вообще уместно, когда речь идет о наркотических препаратах.
Но, по словам эксперта, по сравнению с убойным героином этот порошочек был невинным баловством. Он появился на черном рынке не так давно, всего около года назад. Позволить себе его могли только люди состоятельные.
В принципе, в том, что у Летицкой был найден дорогой наркотик, не было ничего удивительного. В ином случае майор Карасев, скорее всего, не стал бы слишком к ней цепляться по этому поводу. В конце концов, он был из другого ведомства и занимался убийствами, а не наркотрафиком.
Но дело осложнялось, во-первых, тем, что точно такой же препарат был обнаружен в покоях покойной Анны Кристаллер. Такой вот невеселый каламбур! Во-вторых, Ольга Летицкая сама накликала на себя беду, флиртуя с сожителем хозяйки дома чуть ли не у нее на глазах. И главное — ее упоминание в таинственном СМС-сообщении.
Пока что Гуров не переходил к этим вопросам. Он вел речь лишь о наркотике, но Ольга стояла на своем. Она уперлась как ослица и только повторяла, что это не ее. Я, мол, никогда в жизни в глаза не видела ничего подобного.
— Ольга Николаевна, чем скорее вы мне скажете правду, тем быстрее я вас отпущу, — в очередной раз попытался убедить ее Гуров. — Поймите, меня наркотик как таковой не интересует. Мне важна его связь с Анной Кристаллер. Как он к ней попал, через кого? Из одного и того же источника у вас эти препараты или нет?
Летицкая в который раз вытерла слезы. Нос ее распух и покраснел. Ночь, проведенная в КПЗ, которую ей устроил Карасев, сказалась на девушке далеко не лучшим образом. В ней трудно было узнать вчерашнюю беззаботную певичку, которая кокетливо смеялась, когда к ней прикасался страстный итальянец.