— Полное банкротство, — смущенно улыбнулся он.
— Пожалуйста, берите все, что вам необходимо, — сказал я и подумал, не предложить ли ему немного денег. Не терплю попрошаек, но в конце концов мне совсем не трудно расстаться с несколькими долларами.
— Нет, спасибо, — ответил он на мое предложение. — Видите ли, я больше рассчитывал на то, что вы наймете мою яхту. И собирался пока что остановиться здесь, а за пользование вашей пристанью заплатил бы сколько нужно из своих доходов… но нет, так нет. Теперь я вижу, что сглупил… А может у вас найдется для меня какая-нибудь работа?
— Какая работа?
— Откуда я знаю? Могу делать многое. Например, отлично стригу газоны.
— С этим прекрасно справляется моя супруга. Большое вам спасибо, но…
Я сунул ему в руку два доллара.
На этот раз он не отказался. Сгреб со стола запасы провизии, я открыл дверь, и мы вышли на крыльцо.
Весеннее небо начинало тускнеть. Близился вечер. В нашей бухте легко покачивалась на волнах голубая яхта. Мне стало жаль Ральфа и стыдно за свои недавние подозрения.
— Вы поможете мне отчалить? — спросил Эванс.
— Ну конечно.
Плечом к плечу мы направились к пристани, а перед нами двигались две совершенно непохожие на нас тени. Было очень тихо и душно. Паруса лениво свисали с мачты.
— Полный штиль, — заявил Эванс. — Видимо, ветер меняет направление.
Он совсем не торопился с отъездом. Аккуратно и не спеша сложил на палубе банку кофе, остатки курицы и хлеб. Я разглядывал его и в который раз удивлялся гигантскому росту и мощной мускулатуре. Его движения были неторопливы, но это была медлительность силача.
Он вдруг обернулся, и его широкая улыбка показалась мне жуткой и опасной.
— Я не могу сейчас отплыть, начался отлив…
Мой взгляд на мгновение задержался на этой кошмарной улыбке, от которой стыла кровь в жилах, затем я резко повернулся и со всех сил помчался к дому.
Ральф бросился за мной. Я слышал удары его кроссовок по густой упругой траве. И в этот момент судьба улыбнулась мне. Между деревьев показался «шевроле» лейтенанта Реймондса.
— На помощь! Спасите! — закричал я.
Лейтенант выскочил из машины.
— Что здесь происходит?
— Это он… он… голубая яхта…
Эванс остановился, как вкопанный, и растерянно заморгал. Лейтенант подошел к нему и пристально взглянул в лицо. Вид у Рейнольдса был суровый, а его правая рука потянулась к бедру.
— Кто вы такой? Что здесь делаете? Я лейтенант Береговой охраны.
— Ничего, ничего, господин лейтенант.
— Он гнался за мной, — вставил я.
— Ваше имя?
— Ральф Эванс, господин лейтенант.
— Он есть в нашем списке, — шепотом подсказал я.
— Эванс? Ну да, Эванс, — припомнил лейтенант. — Значит Эванс…
— Я вовсе не гнался за мистером Лидсом, — удивился Эванс. — Это он убегал… Я его приятель, — добавил он. — Мы с ним разговаривали… Ничего не понимаю, — он широко раскрыл свои голубые глаза и развел руками.
— Что же здесь, собственно, произошло? — лейтенант явно был сбит с толку.
Я начал объяснять, как было дело. Рейнольдс наморщил лоб.
— Он вас ударил?
— Нет, но…
— Ничего не понимаю, — стал жаловаться Эванс. — Я очень хорошо отношусь к мистеру Лидсу. Мы приятели. Может я сделал что-то, что его встревожило, или сказал нечто неподходящее?
— О кей, — прервал его лейтенант. — А эта яхта? Она принадлежит вам?
— Что она здесь делает? Вы позволите взглянуть?
Лейтенант оказался человеком действия и появился в самый нужный момент. Я надеялся, что сейчас все выяснится и я наконец-то сниму с себя заботы о всей этой истории. С удовлетворением убедившись, что, несмотря на протесты Ральфа, лейтенант вместе с ним поднялся на борт яхты, я вернулся домой и налил себе большую порцию виски.
Вскоре оба вернулись. Лейтенант, постучав, вошел на кухню, а Эванс остался на крыльце.
— Дорогой мистер Лидс, — довольно сурово произнес лейтенант. — Мне кажется, вам следует извиниться перед этим молодым человеком. Он ни в чем не виновен.
— За что я должен перед ним извиняться? За то, что он без моего согласия появился в моей бухте?
— Я проверил его документы. Они в полном порядке, и лицензия имеется. Сейчас яхта не может отплыть, потому что отлив. А бензин у него кончился.
— Ладно, ладно, — буркнул я.
— Мне очень жаль, — быстро добавил Эванс.