Его лицо, лишенное какой-либо индивидуальности, пожалуй, можно было назвать красивым. Как профессиональный актер, он придал ему несколько характерных черт; отрастил длинные седые волосы, носил очки в черной оправе. Для пятидесятилетнего мужчины он имел прекрасную фигуру, и только небольшая припухлость вокруг подбородка выдавала склонность к полноте.
Услыхав имя Темпляра, он даже глазом не моргнул, хотя инстинкт подсказывал ему, что лишь «Святой» мог разузнать о нем больше, чем остальные. И хотя Кларрон не понимал, почему Темпляр им заинтересовался, он достаточно много читал о «Святом», чтобы знать, что тот обладает просто сверхъестественной способностью к распутыванию нераскрытых преступлений. Но в любом случае Реджинальд не собирался по этому поводу впадать в панику, которая, по его мнению, и являлась причиной большинства успехов «Святого» в поединках с преступниками.
— Совершенно не понимаю, что может его здесь интересовать? — искренне признался он жене, потому что был слишком умен и предпочитал не усложнять себе жизнь ложью и недомолвками, разумеется, если в этом не было необходимости. — Я почти уверен, что бедная Фрэнсис никогда не говорила мне о подруге с фамилией Браун. Наверное, это имя всего лишь предлог.
— Надеюсь, он интересуется не моими драгоценностями, — сказала миссис Кларрон.
Пальцами, сверкающими от перстней с рубинами и бриллиантами, она коснулась сапфирового ожерелья, видневшегося в вырезе платья. Если бы она не покоилась на высоких подушках, можно было предположить, что она собралась на премьеру в оперу.
Мистер Кларрон сжал губы.
— Не хотелось бы тебя пугать, моя дорогая, но это вполне возможно. И я снова прошу: позволь мне запереть твои драгоценности в сейф. Храня в доме драгоценности на пятьдесят тысяч фунтов, мы можем получить большие неприятности.
— Умоляю тебя, мой милый, не начинай все сначала, — попросила она слабым голосом. — Они ведь застрахованы, не так ли? А так как я никогда уже не встану на ноги и не смогу в них нигде показаться, то надеваю их только для тебя, и это моя единственная радость. Я знаю, ты не можешь понять, что чувствует женщина, но мне это действительно доставляет огромную радость. Впрочем, ведь драгоценности принадлежат мне.
Мистер Кларрон со стоическим спокойствием отказался от дальнейших споров. Уже множество великолепных монологов произнес он по этому вопросу, но ему так и не удалось сломить упрямство жены.
Вскоре после женитьбы он пережил шок, узнав, что миллионы, о которых она ему столько рассказывала, не имеют банковского покрытия. Ее покойный муж, удовлетворявший ее страсть к драгоценным камням и осыпавший ими ее, словно турецкий султан, так превысил актив своей фирмы, что после его смерти с трудом удалось заплатить налог за наследство. Разумеется, Кларрон не собирался отказываться от драгоценностей, которыми владела его жена, но он рассчитывал на гораздо большее, а ее фанатичная привязанность к ним и нежелание ни на минуту с ними расставаться, ясно доказывали, что только в случае третьего вдовства он может рассчитывать на какой-нибудь большой капитал.
Однако в последнее время, после многократного обдумывания своего замысла, он пришел к выводу, что драгоценности могут принести ему двойную прибыль, в итоге он даже был доволен, что несчастный случай с ружьем не удался, потому что теперь у него появилась возможность совершить убийство более изощренным способом.
— Хорошо, любимая, — кротко согласился Реджинальд, — но, если этот тип явится сюда в мое отсутствие, тебе ни в коем случае не следует с ним разговаривать.
— Да я никогда в жизни на это бы не решилась, я бы умерла от страха. Тебе нужно немедленно сообщить о нем в полицию.
— Ты права, мне следовало сделать это сразу же, — признался Кларрон.
С беспокойством смотрел он со своего участка на виллу Адрианны Хольберд. Он знал, что она была в баре, когда «Святой» расспрашивал о нем, но не имел понятия, как развивались события дальше. И все же он решил взять быка за рога.