— Так вы не думаете, что мы обнаружим там Лича? Вы считаете, что мы отправились искать «ветра в поле»?
— Не знаю. Просто мне не сразу бросилась в глаза эта особая манера изъясняться, ну я и заинтересовался, заметила ли ты ее?
— Сразу — нет, но, конечно, если бы письмо читали вслух, это было бы заметнее.
Дорога стала еще более извилистой. На протяжении целой мили Мейсон был поглощен только поворотами, бесконечными спусками и подъемами, из-за которых беспрерывно приходилось менять скорость и пускать в ход тормоза.
Но вот они добрались до более ровного участка дороги. С обеих сторон к ним подступали спокойные, величественные горы-исполины, над которыми ярко блестели звезды. Ниже и сзади раскинулся огромный ковер мерцающих огней — это жили своей ночной жизнью Лос-Анджелес, Голливуд и пригороды. Желтоватые крапинки уличных фонарей тут и там прерывались каскадами разноцветных неоновых реклам. На фоне этой световой вакханалии горные кряжи казались особенно темными и зловещими.
Мейсон снова включил третью скорость, ослабил нажим на тормоз, и мощный мотор его великолепной машины довольно замурлыкал, повествуя всему миру о своих неограниченных возможностях.
Через открытые окна просачивалась тишина гор, нарушаемая лишь шуршанием шин по гальке и уханием сов.
Отразившиеся в боковом зеркале огни машины Джеральда Тора на мгновение ослепили Мейсона, и адвокат заметил стоявшую у обочины дороги машину с погашенными фарами только после того, как он практически проскочил мимо нее. Тогда он круто взял вправо.
В нескольких ярдах впереди начинался очередной крутой поворот, а ряды эвкалиптов темной каймой обозначали границы водохранилища.
— Прибыли, — сказала Делла.
Мейсон прижал машину к краю дороги.
Джеральд Тор остановил свою сразу же за ним. Они одновременно выключили моторы и передние фары.
Видимо, под влиянием окружающей их необычной тишины Джеральд Тор заговорил вполголоса:
— Наверное, это та машина, что осталась позади. Только я в ней никого не заметил.
В смехе Деллы Стрит чувствовалась растерянность:
— Очень странное свидание… Вы уверены, что речь шла о встрече со вторника на среду?
И тут заговорила Элен Кендал. Голос ее был напряженным и очень взволнованным:
— В той машине за рулем сидел человек. Я его хорошо разглядела. Только он совершенно не шевелился, сидел прямо и как бы ждал кого-то.
— У кого-нибудь найдется фонарик? — спросил Джеральд Тор. — Сам не знаю почему, но меня нервирует эта история. Я не могу себе представить, для чего моему брату потребовалось вызывать вас сюда и обставлять встречу таким образом?
Мейсон вздохнул:
— Фонарь есть у меня.
Он открыл в машине отделение для перчаток, вытащил оттуда фонарик на трех батарейках и коротко сказал:
— Пошли.
Они двинулись назад, стараясь держаться поближе друг к другу, фонарик посылал на дорогу белые круги света.
Третья машина оставалась темной и неподвижной. Возле нее не чувствовалось никаких признаков жизни.
Мейсон резко приподнял фонарик, осветив внутренность машины.
Элен Кендал испуганно вскрикнула. Человек, сидевший в совершенно неудобной позе, навалился на руль, обнимая его правой рукой. Его голова склонилась на плечо. Из левого виска сочилась зловещая красная струйка, резко контрастируя с мертвенной бледностью лица.
Мейсон замер на месте, постепенно поворачивая луч фонарика таким образом, чтобы как следует разглядеть неподвижное тело.
Потом бросил через плечо Джеральду Тору:
— Полагаю, вы не можете опознать в нем Лича?
— Нет, потому что мы с ним никогда не встречались.
— Но это и не ваш брат?
— Нет.
— Вы уверены?
— Да.
Выключив свет, Мейсон сказал:
— Лейтенант Трегг из отдела насильственных смертей всегда обвиняет меня в том, что я нарушаю закон, дотрагиваясь до трупов, передвигая их и изменяя улики до того, как над ними поработает полиция. На этот раз я хочу быть вне всяких подозрений и нарушений. Если мисс Кендал не побоится остаться здесь, я попрошу вас вдвоем постеречь труп, пока мы с мисс Стрит доберемся до ближайшего телефона и известим о случившемся полицию.
Тор на секунду призадумался, потом сказал:
— Позвонить по телефону может и один человек. Я бы хотел, чтобы здесь осталось двое свидетельниц.