Когда же Матильда Тор обнаружила ее там позднее, она сразу же разработала новый план действий и очень ловко использовала эту открытку, чтобы доказать полиции и брату Франклина Тора Джеральду, что он жив, здоров и наслаждается жизнью.
Изобретательная особа эта Матильда Тор, ничего не скажешь! Чего только стоит одна история с этим, хотя и глупым, двойником…
Но все эти улики, собранные вместе, настолько убедительны, что данное дело для меня потеряло всякую запутанность. Сейчас меня только удивляет, почему я не сразу пришел к правильному решению и не обнаружил всего того, что позднее мне предстало совершенно в ясном свете…
— Неужели, шеф, вы не собираетесь помочь Гамильтону Бюргеру разобраться во всей этой запутанной истории?
— Ни за что! Пусть он сам выбирается из этого, как сумеет. Он на протяжении долгих лет пытается ставить мне палки в колеса, а сейчас даже грозил, что постарается все дело представить так и доказать мои якобы незаконные действия, что меня лишат адвокатской практики. Этого я не могу ему простить. Этот урок пойдет ему на пользу. Зато в дальнейшем он будет знать, что со мной нельзя ссориться и шутить таким образом, так как эти шутки могут выйти ему боком.
— И вы совсем не боитесь, что Матильде Тор, если вы не будете вмешиваться в это дело, удастся вылезти сухой из воды?
— Нет, Делла, это совершенно исключено. У Трегга все же очень ясная голова, да к тому же я посоветовал ему поинтересоваться останками Фила Ланка. Он, я не сомневаюсь, запомнил мои слова и принял их к сведению. Он непременно произведет эксгумацию трупа, обязательно выяснит, что это на самом деле не Фил Ланк, а Франклин Тор. А остальное уже совсем просто.
— Да, теперь я могу признаться, что я была страшно испугана…
— Ты боялась, что тебя осудят?
Мейсон нежно притянул к себе девушку:
— Моя дорогая, ты должна всегда быть уверена в своем защитнике!
Люсиль Флетчер
Убийство на голубой яхте
1
Цепь странных и загадочных событий, о которых я собираюсь здесь рассказать, началась 15 октября 1962 года.
Еще весной мы сняли на берегу залива небольшой домик, казавшийся нам безумно симпатичным и наиболее подходящим для наших целей. Он стоял на пустынном болотистом выступе, врезающемся в один из многочисленных узких фиордов Чесапикского залива. Сразу за домом начинался густой лес, за которым тянулись пашни. Ближайший городок, больше напоминающий поселок, находился на расстоянии 15 миль. Там мы запасались продуктами и получали почту. С трех сторон нас окружали лазурные воды залива, пестреющие летом разноцветными яхтами. Но никто из нас не был яхтсменом, и их присутствие не возбуждало нашего интереса.
Осенью наш уголок дышал еще большим покоем. Было так тихо, что, сидя вечерами на террасе, мы отчетливо слышали как плещется рыба, выныривая из воды.
И именно в начале осени этот сказочный покой был неожиданно нарушен самым возмутительным образом.
Мы только что вернулись из Нью-Йорка, куда ездили в связи с моей работой. Был поздний воскресный вечер, и мы очень устали от поездки. Мэри — моя жена, приготовила мне стакан горячего молока, и я отправился спать. Вскоре улеглась и Мэри.
— Уверена, что сегодня я буду спать, как сурок, — заявила она, чем очень меня порадовала, потому что в последнее время Мери часто страдала от бессонницы.
С момента нашего приезда прошло не более двадцати минут. Я сразу же, как обычно, заснул и спал мертвым сном, когда Мэри стала трясти меня за плечо.
— Джек… вставай! В заливе что-то происходит. Кто-то кричал там минуту назад.
В комнате было темно, как в могиле. Мэри в одном халатике склонилась надо мной, дрожа от страха. Я почувствовал запах виски. Видимо, она так и не смогла уснуть.
— Я не шучу, Джек. Там какая-то яхта.
— Яхта?..
— Да, скорее всего. Я не знаю, откуда она появилась, но она стоит у нашей пристани.
В ее испуганном голосе слышались истерические нотки.