– Библиотекарша с восемнадцати лет – со стажем уже больше двенадцати. Последние шесть в библиотеке «Бодли».
Морс терпеливо выслушал хорошо отрепетированные статистические данные относительно длины книжных полок в подвалах библиотеки и уже начал запоминать часть биографической справки о его дочери, когда этот монолог был прерван уборщицами, которые достаточно бесцеремонно отодвинули кровати и начали размахивать тряпками и ведрами с мутной водой.
В 13:30, после несчастно мизерного для него обеда, Морса проинформировали, что после обеда по графику его ожидают посещения различных отделений для обследования и с этой целью капельницу временно сняли. А когда санитар позже удобно устроил его в больничном кресле-каталке, Морс понял, что, очевидно, преодолел еще пару ступеней на пути к выздоровлению.
В отделение он вернулся лишь после 15:30, уставший, раздраженный и мечтающий о выпивке – в обратной градации. Прежде чем уйти, безмолвная Несси грубо, но на редкость безболезненно воткнула ему в правую кисть иглу с трубочкой, протянувшейся к только что подвешенной капельнице, и так как взгляд бдящего Гринэвея не отрывался от него, Морс решил, что, вероятно сексуальным фантазиям Стива Мингеллы придется немного подождать. И когда худая женщина с простоватым лицом, вероятно дублерша Вайолет, вылила из половника густую жидкость, едва прикрыв дно суповой тарелки, наполнившая его было эйфория, почти испарилась. Сегодня даже Льюис не придет; как он пояснил Морсу, ему придется отвести жену на праздник (какой именно не уточнил).
В 19:05 он сумел настроиться на передачу «Семья Арчеров» по радио и надел свои наушники. В 19:20 решил уделить немного внимания magnum opus[7] покойного полковника. До 19:35 он был так поглощен книгой, что, только закончив «Часть первую», заметил присутствие Кристины Гринэвей, светловолосой красавицы из «Бодли».
Глава седьмая
Убийство на Оксфордском канале
Copyright ©1978
Уилфрид М. Денистон, обладатель Королевской награды за отличную службу, Кавалер креста за храбрость. Ни один отрывок из этой книги не может быть воспроизведен, в какой бы то ни было форме, без письменного согласия обладателя авторского права.
Автор желает поблагодарить за помощь, которую получал безвозмездно из нескольких мест, но более всего от библиотеки «Бодли» в Оксфорде, от редакции «Публикации Общества истории Северного Оксфорда» и от отдела «Судебные регистры» заседаний суда в городе Оксфорде – 1859 и 1860 годы.
Более подробно относительно судебных процессов, упоминаемых ниже, можно прочесть в журнале Джексона «Оксфордский дневник» от 20 и 27 августа 1859 года, и в том же издании от 15 и 22 апреля 1860 года.
ЧАСТЬ ПЕРВАЯ
Разнузданный экипаж
Тот, кто предпримет обследование боковых улочек и темных подворотен наших больших городов, а также и малых городков, столкнется (почти буквально, может быть) с печальными памятниками, укрытыми в запущенных церковных дворах – дворах, которые выглядят полностью отделенными от официальных религиозных храмов. Они возникают перед нашими глазами случайно за стенами из красного кирпича, скрытые и стиснутые вокруг высокими зданиями – брошенные, притихшие и забытые.
До недавнего времени один из таких церковных дворов находился в конце небольшой красивой улочки в Северном Оксфорде, называемой ныне Мидл-Вей. Она связывает ряд магазинов Саммертауна на улице Саут-Парейд с дорогими элегантными домами на севере по улице Сквитчи-Лейн. Но в начале шестидесятых годов большинство этих надгробных памятников, стоявших неправильными рядами на муниципальном кладбище Саммертауна (это его официальное название), были перемещены с их первоначального надтелесного местоположения. И все для того, чтобы создать красивый обзорный вид для тех, кто согласился платить взносы за апартаменты, строящиеся на этих сильно желанных, но в какой-то степени печальных землях. Каждый из покойников был погребен когда-то давно в своей тесной келье, и там же и остался, но после 1963 года вряд ли кто-нибудь сможет уверенно указать их последнюю обитель.
Немногие хорошо сохранившиеся плиты, которые можно увидеть и по сей день стоящими почти вертикально в конце северной границы упоминавшегося жилого комплекса, составляют едва ли десятую часть памятников, некогда воздвигнутых здесь во второй и третьей четверти XIX века родными и друзьями; и которые искренне желали увековечить имена этих душ, прошедших свой земной путь с верой в Господа и страхом от Него, и известных ныне только Богу.