Они добрались до лужайки и присоединились к организационному комитету, члены которого готовились к финальному собранию по поводу предстоящего в эту субботу события.
— Спасибо, что пришли, — сказала Джейн Нэнси и Пенелопе, когда они уселись на складные стулья рядом с ней. — Я хочу убедиться, что все на своих местах. Нам не нужна очередная катастрофа, как в двухтысячном году.
Они обменялись многозначительными взглядами. Все в деревне знали о фестивале двухтысячного года. Нэнси была маленькой и не слишком отчетливо помнила тот день, но тогда лил непрекращающийся дождь, заблудшее стадо овец снесло главный тент и выяснилось, что директор местной школы сбежал с любовницей.
— Когда вы у руля, все просто обязано пройти гладко. Но мы рады помочь, — сказала Пенелопа с улыбкой.
— К тому же мне нужна моральная поддержка, — добавила Джейн, понизив голос и указав в сторону Рут Строук, которая после побега семьи Рот из деревни, видимо, решила, что она самая важная персона в Дэдли-Энде. Определенно, она теперь была самой богатой и вела себя так, будто это она глава организационного комитета, а не Джейн, занимающая этот пост.
— Слава Богу, что абсолютно все решается голосованием, — прошипела Глория Уильямс, которая сидела по другую руку от Нэнси. Она была женой викария и близкой подругой Джейн. — А то она заставила бы нас надеть вечерние платья. — Они все попытались скрыть смешки. — Ты как, готова представить Томаса Грина на сцене, Нэнси? Я всегда говорю своему мужу, что просто не понимаю, как он вещает с кафедры каждую неделю. Я бы точно так не смогла. — Она покачала головой. У нее, как и у ее мужа, в речи до сих пор можно было уловить ямайский акцент, хотя они жили в Дэдли-Энде уже сорок лет.
— Думаю, да. Он приезжает завтра, так что я с удовольствием встречу его и постараюсь познакомиться чуть-чуть поближе. Надеюсь, это поможет. Уверена, что не буду нервничать, когда мы начнем говорить о книгах, но у меня действительно немного опыта публичных выступлений, — призналась она.
— Ты справишься на отлично, — заверила ее Глория. — Просто представь, что все в зале голые.
У Нэнси округлились глаза. С большей частью потенциальных слушателей она была знакома, и мысль увидеть даже одного из них голым ее откровенно смущала.
— Может быть, начнем, дамы? — произнесла в этот момент со своего места Рут.
— Я как раз собиралась, — сказала Джейн, вставая и ворча себе под нос так, что только Нэнси могла это слышать.
Она двинулась к первому ряду стульев. Организационный комитет состоял из двенадцати жительниц деревни; строго говоря, Нэнси к нему отношения не имела, но всегда была готова помочь.
Джейн обратилась к ним своим чистым, звучным голосом:
— Добрый день. Спасибо, что посетили последнее собрание комитета перед фестивалем. На своих стульях вы найдете распечатанное подробное расписание на день и список того, кто за что будет отвечать, так что, пожалуйста, внимательно ознакомьтесь с ним. Нам нужно проработать еще пару финальных деталей. Прежде всего… Да? — Джейн остановилась, когда Рут подняла руку.
— Здесь сказано, что я должна наблюдать за играми, но я предпочла бы стоять у стенда с выпечкой.
— Ну, этим будет заниматься миссис Роджерсон из кафе «Чайный домик». Думаю, мы все согласимся с тем, что она более чем квалифицированна в этом вопросе. — Прозвучало несколько смешков и одобрительных хлопков. — Вы знаете, какое сумасшествие иногда творится в игровом тенте, так что там нужна твердая рука, — слащаво сказала Джейн.
Немного смягчившись, Рут опустилась обратно на свой стул, но все же кинула на миссис Роджерсон недобрый взгляд.
— Так, первое, по поводу чего мы не договорились на прошлом собрании, — продолжила Джейн после того, как ее прервали, — это где…
Внимание Нэнси начало ослабевать, когда ее бабушка стала рассуждать, куда посадить музыкантов в этом году. И тут ее взгляд зацепился за что-то, летящее по ветру. Она оглянулась и увидела обрывки бумаги, разбросанные по траве.
— Что это? — спросила она Пенелопу.
Пен тоже оглянулась, чтобы посмотреть:
— А это не постеры к фестивалю?
— О, нет! — Нэнси вскочила, и все головы повернулись в ее сторону. — Они повсюду!
Она побежала, Пенелопа за ней. Она подняла лист бумаги, и с него ей улыбнулось лицо Томаса Грина. Оглянувшись, она увидела, что все постеры, которые были расклеены на столбах вокруг лужайки, кто-то сорвал, и теперь полуденный бриз разбрасывал их по траве.