Я ввела Хедер с девочками в дом.
— Только не сходите с ума! — Мой непререкаемый тон вовсе не соответствовал тому, что чувствовала я на самом деле. — После ленча поедете к себе и соберете вещи. Будете жить здесь, со мной.
Оцепеневшая от горя Хедер не возражала — она была рада, что кто-то принимает решения вместо нее. Я поручила детям мыть и резать огурцы, перец, грибы, листья салата. Это было, пожалуй, немного рискованно, учитывая их возраст, но надо было дать им дело, даже чреватое опасностью содрать кожу на пальцах. Одно другого стоило. Пока они орудовали на кухне, болтая и производя невероятный беспорядок, я заставила Хедер выпить довольно крепкий коктейль, поставила чайник на огонь и занялась приготовлением любимого детьми болонского соуса.
После ленча я отвезла Микелей в гараж и спустя полчаса привезла назад — с их чемоданами. Хедер и девочек я поместила в комнате для гостей, которая называлась у нас «голубой спальней». В прежние времена там была «швейная мастерская» для неоднократно менявшихся жен капитана Сэмуеля. Из нее, как и из окон моей комнаты, открывался красивый вид на гавань. Пока гости разбирали вещи, Кристофер и Нэнси «помогали» им, показывая, как здорово можно прыгать на панцирных сетках кроватей.
Улучив свободную минутку, я выскользнула в библиотеку и позвонила прежнему компаньону Джорджа, практиковавшему в Нью-Йорке. Тот обещал связаться с первоклассным адвокатом в Бостоне. Мне нужно было переговорить с Хедер наедине, и, как только она с девочками сошла вниз, я услала всех четверых детей на новый рынок близ доков, велев им купить омаров к обеду (Кристофер их так любил, что умудрялся съесть не менее двух, просто удивительно, где они в нем помещались).
— На остальные деньги купите себе мороженое, а мне принесите свежий номер журнала мод из того магазина, где работает Питер.
Можно было не сомневаться, что, получив такие поручения, они на некоторое время оставят нас в покое. Когда за шумной ватагой затворилась дверь и голоса детей смолкли в нижнем конце улицы, я усадила Хедер в кресло в гостиной и без всяких предисловий задала ей главный вопрос:
— Ты знаешь Элджера, Хедер. Кто, как не ты, знает его! Вы делите с ним горе и радость вот уже двенадцать лет. Это он убил Розу? Или не он?
Она колебалась.
— Не так все просто, Маргарет…
Сердце у меня екнуло. Я не дала ей закончить: мне было нужно знать. Я повторила свой вопрос более жестким тоном.
Что-то изменилось в выражении ее глаз. До этой минуты они были настороженные, почти враждебные, теперь в них была только боль. Казалось, я преодолела некую преграду. Лицо ее побелело как бумага, она стала похожа на наказанного ребенка.
— Нет, он не убивал! Поверь, Маргарет, не убивал! Мне кажется, он готовился это сделать, но не сделал.
— Готовился?!
Моя тревога, по всей вероятности, подействовала на нее. Будто прорвало некую плотину — слова полились нескончаемым потоком.
— В тот вечер, после обеда, у нас не было воды — ее перекрыли, чтобы создать больший напор для мытья машин. Элджер пошел объясняться и крупно поговорил с Эдом Рупертом. Однако он ничего не добился: пьяные дружки Эда пригрозили избить его. Элджер страшно разнервничался. «С меня довольно! Я пойду в свой дом и вложу ума этой треклятой старухе!» — Это были его буквальные слова. Еще он сказал, что размозжит ей голову, если она не пустит нас хотя бы в сарай. Было около десяти часов. Я умоляла его не ходить, но все было напрасно. Я никогда еще не видела его таким взбешенным… — Хедер не могла продолжать: слезы страха и безысходного отчаяния градом катились по ее худым щекам.
Я дала ей время прийти в себя и спросила:
— А что потом? Видел он Грейс? — Памятуя о том, что убийство произошло в это самое время, я старалась не думать о худшем.
Измученные глаза женщины преисполнились еще большей печали, если только это было возможно.
— Да, — прошептала Хедер чуть слышно.
— Ну и?…
— Нет, не то, что ты подумала. Он даже не подошел к ней… — Она нервно кусала губы.
Я сказала как можно мягче:
— Я не тороплю тебя, Хедер. Возьми себя в руки. Но ты должна мне довериться. Что бы там ни произошло, ты ведь не можешь держать это в себе.
Она отыскала в кармане платок и высморкалась.
— К тому времени, когда Элджер приехал туда, гнев его немного остыл. Но он все-таки хотел попытаться убедить ее. Понимая, по его словам, что Грейс, возможно, уже легла спать, Элджер не собирался беспокоить ее в этом случае, — она все равно не встала бы с постели. Поэтому он оставил машину на обочине шоссе и пошел к дому пешком.