Радость Карен Уайт от сознания того, что она живет в одной гостинице с Алеком Харди, лишь незначительно омрачается его отсутствием на завтраке. Она прождала перед полицейским участком до половины восьмого, пожалев, что утром в отеле выпила два кофе. Ей хочется в туалет, но покидать пост рискованно. Это может быть ее единственным шансом за весь день.
Харди появляется в четверть девятого. Его городские туфли перепачканы в грязи и песке, как будто он вернулся с длительной и поспешной прогулки. Карен обращается к нему по званию и имени, но он игнорирует ее, поэтому она берет его за руку. Он отдергивает от нее руку, как от прокаженной.
– Карен Уайт, «Дейли геральд», – на всякий случай представляется она, словно он мог забыть, кто она такая. Вся пресса уже давно разошлась, а она все еще требует ответов. И Карен гордится этим.
Но Харди лишь молча смотрит на нее своими немигающими карими глазами.
– Я подумала, не угостить ли вас чашечкой чая… – Она улыбается даже после того, как он поворачивается к ней спиной: этот фокус помогает ей сохранить дружелюбный тон и тогда, когда внутри все бурлит от злости. – Вы же знаете, что к вам будет повышенное внимание. И вам понадобится кто-то, кто сможет представлять в этом вашу сторону. Не отказывайтесь. Если я вам понадоблюсь, я буду в «Трейдерс». Знаете, вы можете просто постучать…
Харди резко поворачивается к ней.
– Вы просто удивительная, – презрительно бросает он и, развернувшись, скрывается за дверью участка. Она захлопывается перед носом Карен.
«А вот это правильно, – думает Карен. – Я действительно удивительная. Но ты еще и наполовину не знаешь насколько».
Всего через несколько минут она стоит перед офисом редакции «Эха». Уже взявшись за ручку двери, она останавливается, заметив фотографию улыбающегося Дэнни Латимера в желтой футболке. Это не официальное школьное фото, которое предоставила полиция. Здесь он похож на мальчишку, какие ей нравятся. Нахальный. Забавный. Впервые до Карен доходит, буквально осеняет ее, что Бродчёрч – это не какое-то продолжение по мотивам Сэндбрука, а совершенно самостоятельная трагическая история. Она натужно сглатывает подступивший к горлу комок.
Внутри редакции выстроилась очередь из желающих написать что-то в книгу соболезнований, организованную Мэгги Радклифф.
Карен уже вспомнила, с небольшой помощью Гугла, откуда она знает эту Мэгги. На факультете журналистики они изучали ее работу про Йоркширского Потрошителя. Она была одной из первых, кто тогда начал задавать вопросы по работе полиции. Она также была и в Гринэм-коммон[8] в лагере движения «Женщины за мир», а еще освещала те события для таблоидов. Это представительница старой школы, из поколения Лена Данверса. Карен испытывает к ней большое уважение и понимает, что манипулировать ею будет не так просто, как Олли Стивенсом.
К счастью, Мэгги увлечена разговором с парнем, который кажется слишком молодым для пасторского воротничка. Карен еще никогда не видела такого юного священника. Она оглядывает его с ног до головы: одежда на нем новая, модная, купленная далеко не здесь, а его белокурые волосы очень аккуратно зачесаны на боковой пробор, который кажется таким старомодным, что это выглядит очень круто.
– Это должна была сделать церковь, – говорит он, и его ручка зависает над книгой.
– Тут не может быть соревнования, – холодно возражает Мэгги. – Такие вещи в новинку для всех нас.
– Я бы хотел вести колонку, – предлагает викарий. – Что-то вроде «Мысли дня» на «Радио-4». Чтобы напоминать людям, почему церковь так важна в наше время и что она может им предложить.
Мэгги фыркает.
– Наши дорожки с вашим боссом разошлись задолго до того, как вы здесь появились. После чего я вынуждена чувствовать себя весьма нежеланным гостем в вашей церкви.
– Но только не для меня, – убедительно говорит викарий. – В моей церкви вам и Лил всегда будут рады.
– Будем надеяться, – говорит Мэгги, лишь незначительно смягчаясь. – Послушайте, спасибо за предложение, но передовица мне не нужна. Что мне действительно необходимо в данный момент, так это рекламодатели. А это не вы.
Викарий барабанит кончиками опрятных пальцев по столу.
– Ладно. Тогда я куплю у вас печатную площадь. За свои личные деньги. Я напишу статью и заплачу по вашим тарифам. Если нужно будет заплатить за то, чтобы поместить в вашей газете слова утешения, я это сделаю.
8
Гринэм-коммон – военно-воздушная база близ Ньюбери, графство Беркшир, где до 1989 г. размещались американские крылатые ракеты. У базы постоянно дежурили женщины-демонстранты из организации «Женщины за мир» в знак протеста против присутствия ракет на территории Англии.