— Секундочку, пощадите. Дайте мне собраться с мыслями, — репортер взглянул на Шейна. — А все из-за тебя, Майк! Это в твоем стиле — будить человека в четыре утра по пустякам.
— В пять, — улыбаясь, сказал Шейн.
— Ты знаком с этой гиеной пера, Майк? — спросил Плато.
— Пожалуйста, не надо прозвищ, — репортер умоляюще взглянул на Плато. — Обычно я точно парирую выпады, но сегодня утром мое остроумие куда-то подевалось. Гарри, каково ваше мнение о Люке Куинне? Я слышал, он выдвигает свою кандидатуру.
— Вам придется подождать голосования, — холодно ответил Плато.
— Вы хотите сказать, он не будет участвовать в гонке?
— Я не хочу говорить вам ни слова, мистер борзописец, — Плато вошел в номер и захлопнул за собой дверь.
Рурк вздрогнул.
— Обязательно нужно было хлопнуть погромче, — пожаловался он.
— Я-то думал, ты сегодня с утра скажешься больным, — заметил Шейн. — Но ты, оказывается, на своем посту: бодр и проницателен, как всегда.
— Теперь еще и ты будешь меня подначивать, сукин сын. А что ты скажешь по поводу джазового концерта, который ты мне устроил в четыре утра? Когда мне звонят и спрашивают, провел ли мой друг ночь в моей квартире, я всегда готов выручить друга. В один прекрасный день он сделает для меня то же самое. Но откуда эта проклятая спешка? Что, нельзя было позвонить попозже?
— Тебя ведь никто не заставлял лжесвидетельствовать, Тим, — мягко напомнил Шейн. — Я действительно провел ночь у тебя — по крайней мере, большую ее часть. Мы играли в покер, помнишь?
— Само собой, играли. Но если ты думаешь, что я могу припомнить, сколько было народу и кто когда ушел, то ты сильно ошибаешься, парень. Не исчезай. Здесь наклевывается важное дельце.
С этими словами Рурк отошел в сторону, протиснулся между двумя делегатами союза транспортников и устремился вслед за высоким румяным человеком лет тридцати пяти на вид, одетым слишком тщательно, чтобы быть кем-то иным, кроме высокопоставленного профсоюзного деятеля. Его лицо, украшенное дымчатыми очками в роговой оправе, хранило непроницаемое выражение. Строгий костюм в тонкую полоску, как прикинул Шейн, обошелся владельцу не меньше, чем в четыреста долларов, из нагрудного кармана выглядывал аккуратно сложенный носовой платок.
— Мистер Куинн, можно вас на минутку? — послышался голос Рурка. Рыжеволосый детектив подошел поближе и прислонился к стене.
— О'кей, о'кей, — нетерпеливо говорил Рурк. — Я понимаю вашу осторожность. Все может измениться в любой момент, и вы не хотите подвести себя. Но если что-то прояснится, вы мне позвоните, а? Вы ведь входите в правление, а это кое-что значит. Не обращайтесь в информационные агентства, поручите дело нам, и получите отличную работу. Если понадобятся фотографии, мы поможем безо всякой задней мысли.
— Спасибо, Тим, — удивительно приятным голосом сказал Куинн. — Но дело это тонкое, не мне вам объяснять.
Взглянув на Шейна, он кивнул ему и быстрым шагом двинулся по коридору. Шейн повернулся к репортеру.
— Люк Куинн? Выходит, мы с ним знакомы?
— Считай, что получил его визитную карточку, — сказал Рурк. — Этот парень далеко пойдет. Сейчас он занимает видный пост в профсоюзе, и до сих пор ни разу не залетал в участок за оскорбление словами: это тебе что-нибудь говорит?
— Теперь я припоминаю его лицо, — пробормотал Шейн. — Но раньше, он, кажется, не носил очков.
— Со зрением у него все в порядке. Очки для шику, они хорошо подходят к костюму. Здесь пахнет скандалом, Майк, я чувствую его запах, — Рурк развел руками в воздухе. — Если я докопаюсь до сути, то Пулитцеровская премия у меня в кармане, ей-Богу.
— Что за скандал?
Рурк раскрыл рот, но тут же закрыл его: в пределах слышимости находилось слишком много делегатов.
— У меня к тебе тоже есть сотня-другая вопросов, но после сегодняшней ночи я неважно себя чувствую, — сказал он. — Конечно, сейчас неподходящее время, но все-таки мне хочется выпить. Как ты на это смотришь? Ведь ты тоже почти не спал.
— Я совсем не спал. Вообще-то бар еще закрыт.
— Черт возьми, приятель, да я никогда еще не платил за выпивку на всех этих съездах и конференциях. А когда в городе такие парни, как эти транспортники, мне вообще не нужен бар.
Рурк зашел в ближайший номер. Вокруг столика с выпивкой расположилось несколько делегатов.
— Ребята, не найдется ли у вас капельки для двух несчастных джентльменов из прессы? — осведомился репортер. — Механизмы свободной печати не могут действовать без смазки.
— Не оправдывайся, приятель, — сказал один из делегатов. — Угощайся.