— Пять тысяч шестьсот. Он быстро продвигался вперед, будучи зятем президента правления. Правда, у отца своеобразные взгляды на этот вопрос — может быть, несколько старомодные. Он всеми силами давал понять, что не потерпит у себя любимчиков. Однажды он даже обошел Джорджа с повышением, которое тот вполне заслужил. Но Джордж любил работу, безотносительно к зарплате или должности. Он был очень сговорчивым человеком и позволял обходить себя. Его это не волновало.
— В то время вы жили отдельно от отца?
— Да, у нас была собственная квартира. Мама была еще жива, но практически не выходила из больницы. Это были плохие времена для всех нас.
— Вам с Джорджем хватало денег, которые он зарабатывал?
— Но почему… Ах да, мне же не следует задавать вопросы. Иногда нам хватало в обрез, Майк. Нам приходилось занимать у отца, но мы всегда отдавали ему долг при первой же возможности.
— Ваш брак был счастливым?
— Да, очень счастливым, — тихо ответила Роза.
— У Джорджа не было других женщин?
— Нет. Определенно — нет, — она в упор взглянула на Шейна. — Как бы то ни было, я хочу задать вопрос. Предполагаете ли вы, что Джордж мог иметь отношение к ограблению?
— Совершенно верно. Но это не обязательно должно быть правдой. Когда у человека соответствующая работа и слишком мало денег, чтобы сводить концы с концами, такие вещи случаются сплошь и рядом. Я вовсе не уверен, что так все и было, но предположение нельзя отвергать с ходу.
— Иногда могут случаться странные вещи, Майк, — задумчиво сказала Роза. — Но я никогда не поверю, что смогла так ошибаться. Мы были женаты три года. Мы были так же близки друг с другом в последние дни, как и в первые дни медового месяца. Свободное время мы проводили вместе. Где и когда он мог встретиться с другой женщиной? На утреннем перерыве за чашкой кофе? В банке нет даже перерывов на кофе. Наша чековая книжка всегда была у меня. Я знала все расходы и доходы до последнего пенни. Кроме того, я знала Джорджа.
— Расскажите, мне еще раз: почему он работал сверхурочно той ночью?
— Это был какой-то горящий отчет, и Джордж был единственным, кто мог разобраться с бумагами. Думаю, теперь никто и не помнит, о чем там шла речь.
— Подобные отчеты не были регулярными?
— Если бы они были регулярными, то я бы, наверное, заподозрила, что Джордж связался с другой женщиной, — Роза рассмеялась. — Но вообще-то он был чем-то озабочен, а такое с ним случалось редко. В те дни у нас было плохо с финансами, а отец тратил почти все наличные деньги на оплату маминых больничных счетов. Вероятно, поэтому Джордж и беспокоился; я не могла даже заставить его улыбнуться. Он ходил мрачный, рассеянный, однажды мы чуть не поссорились. В таком настроении его могла выбить из колеи любая плохая новость.
— Он принадлежал к какому-нибудь профсоюзу?
— Нет, он поступил в банк сразу после службы в армии, а там нет никаких профсоюзов.
— Вам известно имя Гарри Плато?
— Только имя, ничего больше. — Шейн выбросил окурок в траву.
— А Люк Куинн? Он сейчас занимает высокий пост в международном профсоюзе транспортников, а раньше был главой отделения профсоюза в Майами.
— Люк Куинн… — задумчиво сказала Роза. — Такой серьезный мужчина?
Шейн кивнул.
— Ему около тридцати пяти лет. Сейчас он носит очки и больше похож на диктора телевидения, чем на профсоюзного лидера.
— Думаю, я его видела. Однажды собрался благотворительный комитет с представителями от деловых кругов, профсоюзов, клуба Кивани и так далее. Отец был председателем, и встречи иногда проходили у него дома. Помнится они поделили город на секции, как при военной операции. Отец был очень доволен, когда им удалось собрать много денег.
— Вернемся в настоящее, — сказал Шейн. — Ваш отец говорил с вами перед тем, как собрался идти к Пэйнтеру?
— Мне стыдно об этом говорить, Майк, но в тот день мы с ним поссорились. Не то чтобы мы вообще не говорили друг с другом: мы разговаривали очень холодно. Ему очень не понравилось, что я захотела помочь Норме. Он вызвал такси, надел шляпу и направился к выходу. Он даже не сказал мне, куда он уходит.
Шейн ущипнул себя за мочку уха.
— Я знаю, Роза: вы наверняка думали о том, что произошло сегодня утром, — сказал он. — Вы пришли к какому-нибудь выводу?
Она покачала головой.
— Я долго говорила с лейтенантом Уингом; мы делали самые различные предположения, но так ничего и не придумали. Имя Кола мне ничего не говорит. Я никогда не была в Балтиморе и никого там не знаю. Все это очень странно, и я благодарна за то, что мне сегодня выделили охранника. Но что все-таки происходит, Майк?