– Боже! – невольно воскликнул Энгус. – Это Невидимка!
Без лишних слов он повернулся и устремился вверх по лестнице в сопровождении Фламбо, но отец Браун остался стоять, поглядывая на занесенную снегом улицу, словно вдруг утратил интерес к своей находке.
Фламбо был явно настроен выбить дверь своим мощным плечом, но шотландец Энгус поступил более благоразумно, хотя и не так драматично. Он провел пальцами по дверному косяку, пока не нашел невидимую кнопку, и тогда дверь медленно отворилась.
Картина внутри была в целом такой же, как и раньше; в прихожей стало темнее, хотя в комнату еще пробивались последние алые лучи заката. Несколько безголовых автоматов передвинулись со своих мест с какой-то неведомой целью и стояли тут и там в вечерних сумерках. Их зеленая и алая раскраска стала почти незаметной, очертания размылись, и они странным образом стали немного более похожими на людей. Но в самом центре, где раньше лежала бумажка, исписанная красными чернилами, теперь находилось нечто очень похожее на лужу красных чернил, пролитых из бутылочки. Однако это были не чернила.
С подлинно французским сочетанием неистовства и рассудительности Фламбо лишь заметил: «Убийство!» – и, ворвавшись в квартиру, за считаные минуты обшарил все шкафы и укромные уголки. Но если он ожидал найти труп, его постигла неудача. Исидора Смайса просто не было в квартире, ни живого, ни мертвого. После тщательных поисков двое мужчин встретились в прихожей и уставились друг на друга, утирая пот с лица.
– Друг мой, – сказал Фламбо, который от волнения перешел на французский. – Ваш убийца не только невидим, но и делает невидимыми свои жертвы.
Энгус обвел взглядом сумрачную комнату, полную механических кукол, и в каком-то кельтском уголке его шотландской души зародился суеверный трепет. Один из автоматов в рост человека стоял прямо перед кровяным пятном, вероятно вызванный убитым хозяином в последний момент. Большой крюк, торчавший из высокого плеча и заменявший ему руку, был немного приподнят, и у Энгуса возникло жуткое подозрение, что бедный Смайс был сражен одним из собственных железных созданий. Косная материя восстала против духа, и машины убили своего хозяина. Но в таком случае что они с ним сделали?
«Сожрали его?» – шепнул голос из кошмара ему на ухо, и ему сразу же стало дурно при мысли о разорванных человеческих останках, поглощенных и перемолотых механическими внутренностями манекенов.
Он с усилием отогнал от себя это видение и обратился к Фламбо:
– Ничего не поделаешь. Бедняга испарился и оставил лишь красное пятно на полу. Похоже, эта история не принадлежит к нашему миру.
– Принадлежит или не принадлежит, остается только одно, – сказал Фламбо. – Я должен пойти вниз поговорить со своим другом.
Они спустились по лестнице, миновав человека с ведром, который снова заверил, что не пропустил ни одного незваного гостя, к швейцару и болтавшемуся поблизости продавцу каштанов, подтвердившему свою бдительность. Но когда Энгус поискал взглядом своего четвертого стража, то не смог обнаружить его.
– А где полисмен? – с некоторой тревогой спросил он.
– Прошу прощения, это я виноват, – сказал отец Браун. – Я недавно послал его навести кое-какие справки… мне показалось, это стоит сделать.
– Он нужен нам здесь как можно скорее, – резко сказал Энгус. – Тот несчастный, что жил наверху, не только погиб, но и пропал.
– Каким образом? – спросил священник.
– По правде говоря, отец, я убежден, что это больше по вашей части, а не по моей, – сказал Фламбо после небольшой паузы. – Ни один друг или враг не входил в дом, но Смайс исчез, как будто его похитили эльфы. Если это не сверхъестественный случай, то я…
Его речь была прервана необычным зрелищем: рослый полисмен в синей форме выбежал из-за угла и во весь опор помчался к отцу Брауну.
– Вы были правы, сэр, – пропыхтел он. – Тело бедного мистера Смайса только что нашли в канале внизу.
Энгус в замешательстве поднес руку ко лбу.
– Он побежал туда и утопился? – спросил он.
– Клянусь, он не спускался вниз, – ответил констебль. – И он не утонул, потому что был убит ножом в сердце.
– Тем не менее вы видели, что никто не входил в дом, – мрачно произнес Фламбо.
– Давайте немного пройдемся по улице, – предложил священник.
Когда они подошли к дальнему концу полукруга домов, он вдруг воскликнул:
– Какая глупость с моей стороны! Я забыл спросить у полисмена, не нашли ли поблизости светло-коричневый мешок.
– Почему светло-коричневый? – изумленно спросил Энгус.