— Ничего. Я закончу его завтра.
— Отлично. В таком случае я продолжу перепечатку ваших заметок по поводу убийства моей тети. — И, вынув из сумочки пудреницу, она принялась пудриться.
— Нет, — сказал Роджер, как завороженный наблюдая за этой процедурой. Вообще-то ему не раз приходилось видеть, как женщины пудрятся, но с мисс Барнетт пуховка как-то не сочеталась. Результат тем не менее вполне мог восхитить.
Она помолчала, подняв на него свои красиво очерченные брови.
— Почему?
— Потому что мне не нужно, чтобы вы их печатали, — упрямо ответил Роджер.
Этот смехотворный довод мисс Барнетт отвергла живой гримаской.
— Вздор! Там так все перечеркано! Если вы вообще хотите ими пользоваться, их, конечно же, следует перепечатать!
Он не нашелся что возразить и вдруг совершенно неожиданно для себя самого согласился:
— А впрочем, ладно, печатайте. — И, в последний раз бросив взгляд на прелестно выточенный носик мисс Барнетт, в это мгновение покрываемый вторым слоем пудры, Роджер вышел из кабинета.
Позже, в одиночестве сидя за обеденным столом, он обдумывал причины, побудившие его принять это внезапное решение, и расположил их примерно в такой последовательности:
(1) Она сказала, что прочла лишь столько, сколько напечатала, но я не поручусь, что она в данном случае не лукавит.
(2) Если я прав и она прочла все, нет смысла возражать против перепечатки всех заметок, потому что в перепечатке они, что и говорить, нуждаются.
(3) Если же я не прав и она их не прочитала, ничего плохого не случится, если она узнает, что я думаю об убийстве ее тетки. Не является ли желание скрыть от нее мои мысли просто инстинктивным стремлением к секретности? Уверен: предупреди я ее, что это конфиденциальная информация, можно не сомневаться, что она не разнесет ее дальше.
(4) Безусловно, она очень умна. И, если помнить, что речь идет о смерти ее собственной тетки, на редкость объективна. Разве не может меня интересовать, само по себе, ее мнение о моей версии? Разве не стоит узнать его и принять к сведению? Думаю, что следует.
(5) Разве не может она быть мне полезной в сборе данных по этому делу? Уверен, что может.
(6) Мысль, побудившая меня согласиться с перепечаткой, подсознательно состояла, видимо, в том, что перепечатка даст прекрасную возможность ознакомить ее с моими соображениями, не требуя от меня комментария. Я, следовательно, ни о чем ее не спрошу и буду ждать, что она сама скажет.
(7) Почему мое решение совпало по времени с моментом, когда она пудрилась? Каюсь, но это именно так. Может, я остерегался довериться механизму, хотя и эффективному, а пудреница навела меня на мысль, что под эффективным механизмом скрывается живое существо? Интересно. Надо подумать.
(8) Я рад, что принял это решение.
Окончание обеда Роджер провел в раздумьях скорее о своей новой секретарше, чем о деле «Монмут-мэншнз». Три часа в ее обществе подтвердили его предварительные умозаключения. Девушка была не просто хорошенькая, а красавица — с истинно классическими чертами лица, прямым носом, чистым лбом, широко посаженными ореховыми глазами, чудесным ртом и твердым подбородком, и фигура ее была спортивной, а вовсе не коренастой В общем, внешне, с безопасного расстояния, она была, по совести сказать, замечательна. При этом перспектива более близкого знакомства Роджеру, человеку вообще-то с широкими взглядами, казалась совершенно немыслимой. Интересно, как воспринимают мисс Барнетт другие представители мужской половины рода человеческого? Если так же, как он, то возможно ли, чтобы девушка, по всем меркам красавица, была лишена привлекательности? Все меньше и меньше сожалел Роджер, что взял ее в секретарши. Как писателю она будет ему бесконечно полезна. Он уже набрасывал в уме сюжет будущей книги, который вращался бы вокруг такого характера, насколько он сейчас может о нем судить.
После обеда, однако, он позабыл о мисс Барнетт-младшей. Перед ним стояли совсем другие задачи — может быть, рутинно-утомительные, но все-таки не лишенные интереса. Оставив на досье «Тайна „Монмут-мэншнз“» наспех нацарапанную записку, оповещавшую мисс Барнетт о том, что ей доверили перепечатку конфиденциальных сведений, Роджер взял такси и направился в сторону Юстон-роуд.
По предварительно разработанному плану следовало разобраться в нескольких вопросах. Следовало, прежде чем Малыш будет полностью исключен из числа подозреваемых, убедиться в том, что из дома нельзя было выбраться через окна других квартир (на эту мысль натолкнула Роджера миссис Бойд). Затем хорошо бы расспросить шофера о человеке, которого тот видел перелезающим через стену, и убедиться в достоверности его показаний. И наконец, требовалось переговорить со всеми соседями мисс Барнетт, хорошенько разобравшись в их жизненных обстоятельствах, особенно финансовых. Пожалуй, Морсби и его подчиненные не досуха выжали миссис Палтус. И кто последним видел покойницу живой? Этот вопрос оставался открытым и три дня назад, когда Роджер впервые посетил «Монмут-мэншнз», и вчера Морсби тоже об этом ни словом не упомянул, а ведь Скотленд-Ярду пора уже было это знать.