– Как вы узнали? – спросил Ривз.
– По билету, конечно. У Бразерхуда, естественно, имелся сезонный проездной, поскольку он ездил туда-сюда ежедневно. Следовательно, в Пастон-Уайтчерче Бразерхуд предъявил бы сезонный билет. Обычный билет в один конец требовался Давенанту. Цель всех этих действий – одновременно создать впечатление, что тем днем в Пастон-Уайтчерч вернулись и Бразерхуд, и Давенант, причем одним и тем же поездом. В этом плане был лишь один изъян, который вряд ли удалось бы предвидеть. Если бы вышло так, что Бразерхуда по дороге убили, это выглядело бы, словно его убил Давенант. А его, к сожалению, действительно убили.
– Значит, вы не считаете эту смерть самоубийством? – спросил Мерриэтт тоном, в котором сквозил подвох.
– Если это и было убийство, то оно явилось результатом минутного помешательства, почти до невероятности внезапного в своем возникновении. Самоубийство в этот план определенно не входило. Такая уловка, как инсценировка самоубийства, вполне возможна; она могла бы стать единственным способом избавиться от нежелательного существования Бразерхуда. Но задумаемся о том, что это означает. А означает это необходимость разыскать подмену, в точности похожую на Бразерхуда – предвидеть, что лицо окажется обезображенным до неузнаваемости, невозможно, – застать этого человека врасплох и убить его. В конечном итоге Давенант стал бы подозреваемым в убийстве. Более сложный и неудобный план трудно себе представить.
– Так вы имеете в виду, – отозвался Мерриэтт, – что нам надо искать убийцу, которого мы совсем не знаем?
– Этого я не говорил, – возразил Кармайкл, и на его лице возникло странное выражение. – Я имел в виду, что мы должны искать убийцу среди тех, кого мы до сих пор не заподозрили. Если Давенант убил Бразерхуда, это определенно было самоубийство, ибо Давенант и был Бразерхудом. Но по-моему, это невозможно. Все указывает на то, что предполагалось осуществить тщательно продуманный план, которому воспрепятствовал совершенно непредвиденный контрплан.
– Но послушайте, – заговорил Ривз, – значит, если бы изначальный план увенчался успехом, он собирался вернуться сюда и жить дальше под именем Давенанта?
– Напрасно вы считаете, что мне известно все; я ориентируюсь лишь по некоторым признакам. Но должен заметить, что он действительно вернулся бы сюда как Давенант, возможно, недели через три, и прочно поселился бы в Хэтчерис, а может даже – он ведь был незаурядным человеком, – купил бы бунгало Бразерхуда. Видите ли, ему нравились здешние места, нравилось общество, не нравилось лишь одно: скверно играть в гольф, а необходимость в этом отпала бы, как только он решил бы остаться Давенантом. Парик – неудобство, но, с другой стороны, и лысина тоже. А искать мистера Бразерхуда, последняя известная подробность из жизни которого – отъезд в Глазго, лишь в последнюю очередь стали бы в Пастон-Уайтчерче, где мистер Бразерхуд жил ранее.
– Видимо, я безнадежно туп, – признался Гордон, – как я сказал вчера, один из прирожденных Ватсонов. А как же быть с теми нелепыми, хоть и мелкими, свидетельствами, которые я обнаружил в Хэтчерис час назад? Они подкрепляют вашу теорию или не имеют к ней никакого отношения?
– Все идет так, как и было задумано, – объяснил Кармайкл, – но по причине, разительно отличающейся от всех, какие вы только можете вообразить. Следует учесть, что, оказывается, по-настоящему трудно изменить не такие важные вещи, как наши нравственные, религиозные или политические взгляды, а наши самые обычные, повседневные житейские привычки. Пусть Бразерхуд атеист, а Давенант – католик; Бразерхуд – воинствующий радикал, а Давенант – убежденный тори. Но у каждого мужчины есть свои предпочтения в выборе бритв, мыла для бритья и зубного порошка, и если подойти к делу с этой стороны, то мы обнаружим следующее: если Давенант пользовался мылом А, то же самое делал и Бразерхуд, а если Бразерхуд чистил зубы порошком В, то и Давенант поступал так же. Вот где кроется истинная опасность разоблачения. Существовал риск, что кто-нибудь – допустим, назойливый старый профессор – случайно узнает тайну и приступит к расследованию. Значит, надо избавиться от мелких следов и улик. И от них избавились: Давенант предусмотрительно увез их с собой. Как и фотографию – копия которой, подозреваю, хранилась в доме Бразерхуда: дело в том, что ни Бразерхуд, ни Давенант жить без нее не могли.
– А как же воротнички и носки? Ведь никто не предан одной конкретной марке воротничков настолько, чтобы…