— А с того, что из всего вышеперечисленного вывод напрашивается сам. Да, Сай был в состоянии все это провернуть, но улики указывают на то, что убийцей является другой, более вероятный человек.
— Ты про Кэсси?
— Я про виконта Шарля, — ответила рыцарь, своим заявлением создавая такую тишину, что можно было услышать, как рушатс оковы лжи.
— Это бред… жертва и есть Шарль! — возразил граф.
— Поправка, в этом хотели убедить только двух людей. Это был изощренный план: убить графа, избавиться от дирижабля и всех улик, а затем забрать себе личность погибшего, пользуясь приближенностью. Имея двух надежных свидетелей в лице конкурента Эдисона, и человека, ответственного за вашу встречу, это не составило бы труда. Я признаю твое актерское мастерство.
— Ты обвиняешь в преступлении самого графа. Ни к чему бессмысленные догадки без доказательств!
— Так ты хочешь доказательства? Ты сам их предоставил мне на блюдечке с голубой каемочкой. Ты ведь с самого начала знал узор на плаще, который могла видеть лишь я. У убийцы не было права на ошибку, с учетом того, что жертва знала о возможном покушении. Единственный, кого бы он не опасался и подпустил на расстояние прямого выстрела, — это верный его заместитель.
— Возомнила себя детективом, искателем правды, что ж, сыграем по-твоему, — сказал граф, поправляя свой галстук. — Тогда зачем, по-твоему, граф был вынужден гримировать себя под виконта?
— Чтобы защитить его или, на крайний случай, вывести на чистую воду убийцу, — ответила Одри. — Если грамотно разыграть подобную карту, то только убийца будет в состоянии отличить графа от виконта. После покушения, узнав, что есть два Шарля, пришлось бы отойти от плана, дабы гарантировать устранение нужной цели… Во всяком случае, в это верил граф Риарио.
— С чего бы он в это верил?
— А с того, что это письмо… — она достала ту самую бумагу с разоблачением, — на самом деле адресовалось виконту Шарлю.
Цепи лжи громко разорвались, обнажая разбитую маску графа, что нацепил на себя его преемник.
— Ты оборвал нижнюю часть с разоблачающей информацией и оставил как улику для своего гнусного плана. А ведь граф считал, что это ловушка, и, рискуя собой, поехал с тобой.
— Заткнись, думаешь, меня беспокоил какой-то там Шарль? — возразил собеседник с безумной ноткой в голосе, из последних сил пытаясь собрать вновь падающие осколки своего обличия. — Думаешь, это я был цепным псом ее величества? Шарль всегда выполнял за меня всю грязную работу, послушно играя свою роль до самого конца, и даже расплачивался за мои неудачами. Пока он тонул в беспросветной тьме, я купался в лучах славы, ко мне прислушивались, меня уважали... Если бы все всплыло, те беды, что я творил… Не по приказу короны, а по собственной прихоти, пользуясь статусом. Я потерял бы все. Титул, признание королевы, анонимность! — похоже, после всего случившегося Шарль стал одержим идеей обернутся его надсмотрщиком, чтобы сбросить с себя оковы рабства. Грустная и жестокая история, но Одри никоим образом не оправдывала его поступков. — Я признаю, что у Шарля был весомый мотив, но где доказательства, что он занял мое место? Когда он вообще успел меня подменить… Ну же, ответь!
— Когда тот пришел узнать о результате встречи… Ведь с самого начала вы в тайне от него перенесли встречу с Саем Ямомото, чтобы создать себе возможность алиби.
— Но Кэсси ведь подтвердила, что видела Шарля при встрече, — возразил граф.
— Она видела молчаливого графа в красном галстуке, требующего зажигалку для трубки. Поменять галстуки не составило бы труда в туалете, как и спрятать огнестрел в туалетном бачке, — после этих слов граф понял, что его маска безвозвратно потеряна. — Договорившись о встрече, ты побежал на склад, прихватил все необходимое, состряпал липовые бомбы из свечей для праздника и раций. Затем, пробравшись на капитанский мостик, перебил команду из арбалетов, подстроил ловушку в виде балки и свечки. Привязал нитку к болту, которым выстрелили вверх пробив корпус с галоном, а свисающий конец ты привязал к низу свечки. Как только свечка догорит до конца, загориться веревка, которая поднимет огонь наверх и подожжет водород. Поэтому ты так часто смотришь на часы, ты проверяешь не время, которое назвал лживый преступник, а тот момент, когда догорит свеча!
— И что ты теперь сделаешь? Ты уверена, что сможешь потягаться со мной после всего, что я провернул?
— Я уже все сделала. Помнишь записку? — Одри показала обратную пустую сторону, на которой можно было отчетливо прочитать «граф и бомбы — липа, спасите заложников, срочно!» — так что на борту остались только мы. А с учетом того, что я перевела твои часы на пару минут, времени для нас не осталось. После этих слов граф проверил свои часы, на которых оставалось две минуты, и спустя пару мгновений раздался взрыв. Все стеллажи в комнате попадали.
Что ж, планы по обезвреживанию злодеев ей еще надо научиться придумывать. Задержать убийцу до взрыва баллона, конечно, сработало, но теперь нужно было выбираться самой. Так как дирижабль состоял из двух баллонов, после воспламенения первого все накренилось на бок, и квадратные коридоры превратились в ромбовидные. Пока под потолком стелились клубы дыма, она стремительно приближалась к спасательным капсулам, прикрывая нижнюю часть лица и надеясь, что для нее оставили запасную капсулу.
— ОДРИ! — раздался крик позади. — Мы еще с тобой не закончили!
Граф шёл за ней, чуть покачиваясь. На его голове виднелась кровоточащая рана от удара, кровь заливала его лицо в ужасной гримасе. В его руках были ножны с ее фамильным мечом. Черт возьми, а она так надеялась придавить его в той кладовой. — Я не позволю правде выйти на свет.
Обнажив клинок, он яростно набросился на нее с серией выпадов. Одри уклонилась от первой атаки, отбила вторую тыльной стороной рыцарской перчатки, набрала высоту, поднявшись по наклонному коридору, и в прыжке ударила его в челюсть. Граф ударил ножнами девушке под дых, в зазор между доспехами, попытался следом всадить клинок. В последний момент она уклонилась, нагнувшись сильнее и стукнула головой ему в живот, после чего ускорилась и, схватив противника, вынесла его назад на метр, отобрав попутно ножны.
Раздался второй взрыв и началась тряска. Счет шел буквально на секунды, пока воздушное судно не встретится с земной гладью.
— Наша с тобой правда сгинет здесь навечно, тебе не остановить это всепожирающее пламя! — с яростным хохотом говорил побитый соперник. У Одри оставался лишь один последний шанс на финт. Она набросилась на графа и швырнула в него ножны, которые он отбил ударом меча, замахнулся для контратаки. Одри приняла удар в левую руку, и, выхватив припасенную стрелу, правой рукой всадила ему прямо в шею. Убийца мгновенно опустил клинок и схватился за окровавленное горло, сделал пару шагов назад, споткнулся и полетел вниз по склону коридора, который уже охватило пламя. Граф так и исчез в пропасти бесконечного огня.
Вынув свой клинок из руки и прижимая рану, Одри побежала в обратную сторону. К счастью, в конечной точке оставалась еще одна капсула, до которой не добрался дым и огонь. Запрыгнув туда, она сразу же нажала на кнопку эвакуации и отстыковалась от Гинденбурга. Все было кончено… Она справилась с убийцей, который считал, что законов и правосудия для него нет, если он находится над уровнем гор.