— Ах, это долгая история. И не слишком интересная, боюсь. Я художник, понимаете. Нет,— торопливо добавила она, когда Шейн вопросительно приподнял брови,— я не пишу картины ни маслом, ни акварелью. Я танцовщица. Балерина. Я выехала сюда с балетной труппой, чтобы давать концерты в столицах южно-американских государств и крупных городах, а позднее, если бы все пошло хорошо, и в нашей собственной стране. Роскошные рестораны и отели, лазурный берег. Голливуд… Телевидение… Таковы мечты недалеких людей… Спасибо, Эл.
Она взяла в руки бокал с ромом и приподняла его, пробуя на вкус.
— И конечно, поскольку наша группа прибыла из порочного Парижа, все ожидали, что мы будем исполнять…
Она красноречиво махнула рукой:
— …исполнять свои номера в таких маленьких костюмах, что они не видны невооруженным взглядом. Прекрасно. Надо быть реалистом. Затем наш мерзавец-менеджер надумал исчезнуть с ведущей балериной и, что гораздо хуже, со всеми деньгами, которые он нам был должен за три недели. И мы сели на мель на этом острове. Здешний владелец желает несколько иных развлечений, чем в других местах, так что я имею работу, но надолго ли? Этого я не знаю.
Она улыбнулась.
— Вы не слушаете. Понимаю, это трагедия только для меня.
— Ничего подобного, я внимательно слушаю. Присядем за столик. Эл, плесни мне еще немного рому.
Он придвинул свой стакан бармену, и тот наполнил его. Шейн забрал все три стакана, в том числе и девушки. Она заколебалась, затем снова слегка пожала плечами и пошла следом за ним к угловому столику. Усаживаясь, она сказала:
— Но я хочу внести ясность в один вопрос…
— Я хочу опередить вас,— прервал ее Шейн.— Только потому, что девушка приехала из Парижа и работает в ночном клубе, нельзя считать ее шлюхой. Вас это беспокоит?
Она улыбнулась.
— Немножко. Но вы не видели, как я работаю. Девяносто девять мужчин из сотни…
— Возможно, я сотый,— сказал Шейн,— расслабьтесь.
— Вы мне кажетесь весьма симпатичным, мистер Шейн…
Она посмотрела на него поверх бокала.
— Вы улучшили мое настроение… До этого я чувствовала себя такой несчастной неудачницей.
Он немного подождал:
— Не расточайте мне похвал. В другое время я наверняка был бы среди этих девяносто девяти. Но вы заставили меня позабыть о собственных неприятностях.
— Неприятности? — Она засмеялась.— Откуда они могут быть у вас?
— Не имеет значения, я не хочу портить вам вечер.
Потянувшись за сигаретой, он произнес как бы между прочим:
— Но я тоже мечтаю расстаться с этим островом.
— Не может быть.— Потом она внимательно посмотрела на него.— Вы говорите серьезно?
Шейн чиркнул спичкой.
— Есть ли тут тип, которого они называют Верблюдом?
Прибыла новая партия американцев, гораздо шумнее первой. Они рассаживались за столы. Танцевали четыре пары, занимая полностью малюсенькую площадку. За помостом, на котором размещался оркестр, открылась дверь, вышел какой-то мужчина, среднего роста, лысеющий, с мешками под глазами. Он был одет в темный костюм, и когда Шейн упомянул это прозвище, тот обернулся, и он заметил небольшой горб у него на спине. Все поняв, Майкл хотел сменить тему разговора, но она негромко ответила:
— Да, Альварец. Хозяин. У него есть судно. Но такое удовольствие, как вы сами понимаете, дорогое. Мне известно лишь то, что о нем говорят, но в одном все сходится: если он что-то обещает, то всегда держит свое слово. Вы хотите, чтобы я сообщила ему о вашей проблеме?
— Нет. Мне лучше самому ему представиться.
Он подал знак проходящему мимо официанту.
— Мне больше не нужно,— сказала она.— Но мне неожиданно пришла в голову одна мысль. Я бы хотела потанцевать с вами.
— Еще тройной ром и холодной воды,— сказал он официанту, потом обратился к девушке: — Я не смогу танцевать под такую музыку.
— Еще как сможете! — возразила она.— Это очень просто. Я вам покажу.
Вскочив со стула, она схватила его за руку с заблестевшими глазами.
Глава 5
После нескольких мучительных минут Шейн начал понимать, что от него требуется. Когда музыка прекратилась, она повернулась к оркестрантам, махнула рукой, и музыка зазвучала снова.
— Вы видите, как это просто? Снова раз-два…
Она начала вводить вариации, он же продолжал переставлять ноги прежним основным манером, любуясь тем, как она провокационно кружится вокруг него. Внешне казалось, что все внимание Шейна сосредоточилось на девушке и на том, чтобы не сбиться с такта барабанной дроби. В действительности же он прекрасно видел все то, что творилось вокруг. Прибыли новые посетители, сначала большая группа, затем парочка и, наконец, одинокий мужчина. Шейн с изумлением заметил, что это был англичанин из Доджа, Сесиль Повис, с неизменным магнитофоном. Старший официант посадил его за столик возле оркестра.
В бар вошел Луис Альварец.
Когда музыка умолкла, раздались аплодисменты.
— Видите? — торжествующе спросила девушка.
Она дышала совершенно нормально, хотя детектив порядочно выдохся. Повис помахал ему рукой, когда он сошел с танцплощадки. Шейн помахал в ответ и прошел к своему столику. Девушка взяла сумочку.
— Сейчас я дам представление. Вы будете смотреть, да? И вот новая идея. Пока всего лишь идея! — добавила она, поднимая кверху руку.— Если вы получите лодку Верблюда, вы не откажетесь от пассажира?
Она подошла к нему еще ближе, так что теперь касалась его в нескольких местах.
— Подумайте об этом, ладно?
Повернувшись, она быстро вышла. Шейн задумчиво смотрел ей вслед, потом допил ром одним большим глотком.
— Телефон? — спросил он у ближайшего официанта.
— Вниз по лестнице, пожалуйста, недалеко от туалета,— ответил тот.
Шейн заглянул в бар. Альварец разговаривал с каким-то человеком, который ему что-то горячо доказывал. Детектив бесшумно прошмыгнул мимо и спустился по слабо освещенной лестнице. Внизу, как раз напротив туалета, в маленькой нише находился телефон. Он отыскал интересовавший его номер в справочнике, достал монетку и бросил туда. В ту же минуту ответил оператор, он назвал номер.
Вскоре раздался ворчливый мужской голос:
— Сержант Бреннон слушает.
Кто-то вышел из туалета и пошел к лестнице. Шейн попросил в трубку:
— Подождите минутку.
Он стал листать справочник, ожидая, когда останется один. Из трубки доносился раздраженный голос:
— Вы здесь? Вы здесь?
— Конечно, здесь,— проворчал Шейн, когда мужчина поднялся по лестнице.— Перестаньте пыхтеть. Я раздобыл для вас ценную информацию, и вы получите ее даром, потому что я хочу, чтобы этого типа сцапали. Вы слушаете?
Голос спросил:
— Кто это?
— Не имеет значения,— сказал Шейн.— Я не хочу, чтобы мое имя фигурировало в суде. Если у вас более важные дела, я не стану вас беспокоить.
— Говорите!
— И не старайтесь проследить мой звонок. Я нахожусь в бардаке, который называется «Гнездо Пиратов» или что-то в этом роде. У бармена в одном ухе кольцо. Потеха! Вам известно это место, да?
— Да. «Встреча Пиратов».
— Я только что видел здесь в баре одного подлеца Шейна. Если вы сейчас кого-нибудь сюда пришлете, вы сможете нарядить его в браслеты.
После короткой паузы голос в трубке зазвучал более настойчиво.
— Какое имя вы назвали?
— Шейн, Майкл Шейн. Он там совсем тепленький. Я слышал, что копы с Флориды хотят с ним потолковать. Не посылайте одного человека, лучше двоих. Нет, если хорошо подумать, лучше четверых.
Голос начал было что-то говорить, но Шейн повесил трубку и поднялся наверх. Там он закурил сигарету и осмотрелся.
Огни были притушены. Двое танцоров-мужчин прыгали вокруг танцплощадки в свете двух вращающихся прожекторов. Певица, выступающая ранее, сидела за столом Повиса, магнитофон был открыт. Шейн бесшумно пробрался ко входу в бар.
Альварец все еще был здесь, и Шейн заметил, что бармен только что принес ему полный стакан спиртного.
Он обошел комнату, задержался у двери в кабинет хозяина, на которой имелась надпись «Вход воспрещен», и прислушался. Танцы стали более шумными и разнузданными. Насколько мог судить Шейн, никто не смотрел в его сторону. Повернувшись к двери спиной, он нащупал ручку и скользнул в комнату.