— В данный момент, заинтересован я или нет, не имеет никакого значения. Если ты намереваешься откупиться от нас информацией, ты не с тем говоришь. Ты можешь об этом потолковать утречком с инспектором.
— Утром это все утеряет всякую цену. На острове осуществляются крупные контрабандные операции, о чем, очевидно, вам известно. Если вы будете действовать быстро, вы сможете с этим делом покончить, пока инспектор спит. И попутно вы сможете выяснить, кто убил Воттса.
— Вижу, вам хочется поговорить? — насмешливо произнес сержант.— Но давайте не будем спешить, вызовем стенографа, чтобы он все это запротоколировал.
— Я только что сказал, что медлить нельзя. К тому времени, когда все будет напечатано, подписано и разнесено по соответствующим книгам, Альварец будет уже в какой-нибудь стране.
— Кто, говорите вы?
Сержант набычился.
— Вы прекрасно слышали. Альварец. Проявите немного расторопности, и вы сможете упрятать его за решетку на длительный срок. Законопринуждение на острове не будет таким сложным, когда этого сукиного сына обезопасят.
— А Альварец тут при чем?
— Слейтер работал на него в качестве курьера. Донос Воттса был для него так же страшен, как для самого Слейтера. Сегодня вечером произошли кое-какие события. Слейтер намеревался улететь в США на нанятом самолете, Альварец похитил его жену и пригрозил убить ее, если он не откажется от полета и не явится к Альварецу объясниться.
— Где они сейчас, в ночном клубе Альвареца?
— Нет, где они, я не знаю, но, возможно, мы можем сообразить.
Сержант колебался.
— Похищение, надувательство, шантаж,— повторил он недоверчиво.— О чем вы вообще-то ведете речь? Что Альварец убил Воттса?
— Я не знаю, кто его убил. Но я точно знаю, что его убили из-за того доноса, который он сделал на Слейтера.
— Имеются ли у вас доказательства этого?
Шейн мысленно оценил все то, что ему удалось раздобыть за последние несколько часов.
— Нет. Ничего определенного. У Альвареца имеется нелегальный товар, который он предполагал передать сегодня вечером Слейтеру. Вы арестовали шофера Альвареца. И он вместо этого типа взял меня с собой. Что-то не сработало, Альвареца стукнули по голове, товар похитили. Это сделал не я.
Сержант разгладил усы кончиками пальцев, и этот жест напомнил Шейну одного человека, которого он хорошо знал.
— Что было в этом грузе?
— Откуда мне знать! — нетерпеливо воскликнул Шейн.— Это была какая-то контрабанда, судя по тому, как она была доставлена.
Сержант настаивал:
— Вы видели груз?
— Нет! У нас нет времени для всех этих подробностей, но если вы не можете без них жить, извольте: он поехал в частный гараж. Думаю, я смогу вас туда сводить, но, бога ради, позднее! Груз находился в багажнике его машины. Кто-то притаился в темноте, и как только фары были выключены, этот человек ударил его по голове гаечным ключом. Альварец потерял сознание, через некоторое время я пошел выяснить, почему тот не выходит. Он лежал, на голове у него была здоровенная шишка. Заднее окно в гараже было распахнуто, багажник открыт, в машине поднят капот. Черт побери, что вам еще нужно?
— Очень многое. Он посчитал, что на него напал этот американец, Пол, как его? Пол Слейтер?
— Да. И мне тоже так кажется… Встреча была назначена на одиннадцать. Самолет Слейтера должен был отлетать в двенадцать.
— Та-ак,— протянул сержант.— Правила требуют, чтобы в случае нападения потерпевший являлся в полицию и делал заявление. Тогда наша обязанность произвести расследование, даже если жертвой является такая отрицательная личность, как Альварец, который заслуживает того, чтобы его почаще били по голове, как я считаю. Но…
Тут он снова вытянул шею вперед:
— Вся эта история неубедительна, мой друг, и я не могу в нее поверить. Но зато я ясно вижу, к кому ты обратился за помощью. Вне всякого сомнения, высокочтимый сеньор Альварец отшил тебя самым форменным образом, повязал и сообщил полиции, где тебя можно взять. Ну а ты в отместку решил натравить полицию на него. Я достаточно давно занимаюсь этим делом, чтобы знать, что подобные наговоры имеют самые печальные последствия для честных людей. Утром мы все обговорим с инспектором, и ты сможешь сообщить все подробности, которые ты, очевидно, сейчас опустил.
— Утром…— горячо начал Шейн.
— Будет слишком поздно? — подхватил сержант.— Ты уже говорил нам об этом. Но у нас нет ничего, кроме твоего заявления, не так ли? А твоя добросовестность вызывает сомнение.
Он кивнул двум полицейским, которые стояли наготове.
— Заберите его!
Шейн повернулся, на лице у него было выражение решимости, руки сжались в кулаки.
Сержант покачал головой.
— Я бы не рекомендовал сопротивляться. Я выбрал этих людей за силу и ловкость.
— Да,— буркнул Шейн,— но со мной им будет не так-то просто справиться. А вот вы могли бы облегчить задачу для всех нас, если бы выслушали меня внимательно. Альварец и свора головорезов, в том числе один самый настоящий дегенерат, которого они называют Жозе, а второй некий Педро, имени третьего я не знаю, схватили Марту Слейтер десять минут назад. Они намерены допросить его с пристрастием и жену тоже где-то за городом в получасе езды от аэропорта. У вас в тюрьме находятся какие-то люди Верблюда. Нажмите немного на них и выясните, где это место.
— Здесь мы не «нажимаем» на людей.
— В гаком случае, вежливо спросите,— рассвирепел Шейн.— Эта история связана с какой-то колоссальной суммой денег. Если действовать вежливо и хладнокровно, как вы привыкли, утром у вас на руках будет пара убийств. Альварец пригрозил миссис Слейтер взять ее на морскую прогулку, откуда она не возвратится. Или вы считаете, что Луис Альварец на такое не способен?
Было похоже, что сержант заколебался.
— Мне потребуется ордер.
— У вас уже есть одно убийство. Неужели недостаточно? Пройдет немало времени, прежде чем вы поднимете судью с постели, растолкуете ему положение вещей и убедите выписать ордер. Не лучше ли доставить ему всю банду и задать им соответствующие вопросы? Один из них самый настоящий убийца или сумасшедший.
— Это реальная возможность,— холодно произнес англичанин.— Каким же мотивом вы руководствуетесь в данной истории? Неужели вы настолько наивны, что надеетесь убедить нас не передавать вас американским властям?
— Прочешите это место до того, как случится нечто непоправимое, а что будет со мной, мне безразлично. Если вам нужен мотив, я не хочу видеть, как кто-то будет выворачивать руки Марте Слейтер. Она — очаровательная женщина и моя старая приятельница.
Сержант решительно покачал головой.
— А что я должен буду сказать инспектору? Что я продержал на ногах своих людей, блуждая по всему острову в поисках неизвестно чего и кого, наслушавшись речей американского мошенника? Нет, благодарю. Я еще не сошел с ума.
— Вам вовсе не обязательно сообщать ему, откуда вы получили информацию. Но используйте ваш шанс. Что вы теряете?
— Возможно, ничего, возможно, очень многое. Мне слишком мало известно, чтобы я мог действовать осмотрительно. Я вовсе не убежден в том, что необходимо так торопиться. Мы спокойно займемся этим делом с самого утра. Я задержу Альвареца, а также Слейтера, устроим им очную ставку, и тогда…
Шейн видел, что ему не переубедить этого осторожного британского мула. В его распоряжении оставался последний аргумент, который, впрочем, мог и ухудшить его положение. Но, за неимением ничего другого, он заговорил ровным голосом:
— Оповещение о моем розыске является фальшивкой. Меня не ищет полиция ни во Флориде, ни где-либо еще. Я частный детектив из Майами. Миссис Слейтер понимает, что ее мужа заподозрят в убийстве Воттса, и она поручила мне выяснить, кто это сделал. Я также договорился с американской таможней, прежде чем ехать сюда. Альварец со Слейтером разработали какой-то фантастический способ обводить вокруг пальца таможню. Я придумал этот трюк с извещением о розыске, чтобы все выглядело вполне достоверно, дабы иметь возможность без труда втереться в доверие к Альварецу. Конечно, это было рискованно, но все получилось.