— Мы будем заботиться о нем,— сказала Вивьен.— Они правы. Вам надо спешить. Полу нужно как можно скорее попасть в больницу.
«Какое единодушие»,— подумал Шейн.
— Я сожалею обо всем, дорогой,— растерянно пробормотала Марта.— Пол, пожалуйста, если ты скажешь, что я…
Она неудержимо разрыдалась, когда Повис въехал на территорию аэропорта.
Глава 13
Время уже приближалось к полудню. Майкл Шейн завязал себе галстук перед зеркалом в офисе доктора Бенджамина Сэнборна, хирурга, который «латал и штопал» Майкла Шейна каждый раз, когда возникала такая необходимость. Доктор просматривал снимки, которые лежали у него на столе.
— Вам повезло, Майкл. Выписывая вас из больницы, я сказал, что вам необходим полный покой. Но судя по следам на вашем лице и содранной коже на правой руке, на этот раз не было автомобильной аварии, а была схватка. В один прекрасный день кто-нибудь вас так отделает, что я не смогу вас вылечить. И не воображайте, что я буду сильно горевать. Раз вы не прислушиваетесь к моим рекомендациям…
Он беспомощно развел руками, затем ворчливо сообщил:
— Новых трещин нет. Похоже, что ваш ангел-хранитель заботится о вас. Но, пожалуйста, Майкл, угомонитесь. Возьмите отпуск. Мне вовсе не улыбается перспектива извлекать осколки костей из ваших легких, а такое вполне может случиться.
— Благодарю и за совет, и за помощь! — весело крикнул Майкл.
— И больше не возвращайтесь! — с напускным негодованием крикнул доктор вдогонку.
Джек Мэллоу, старший таможенный инспектор, находился в приемной. Он захлопнул журнал при появлении Шейна и поднялся.
— Я подумал, что найду тебя здесь, Майкл,— сказал он.— Ну, что говорит старый ворчун?
— Что я должен взять отпуск.
— Я сейчас еду в офис. Поедем вместе?
— Если на это уйдет не более получаса, а то я должен отвезти Марту Слейтер пообедать.
Мэллоу как-то странно посмотрел на него, и Шейн живо спросил:
— В чем дело? Есть новости о Поле Слейтере?
Они подошли к лифту и остановились в ожидании кабины.
— Он умер, Майкл. Скончался около полудня. Сознание вернулось к нему на несколько минут, когда его доставили в больницу.
— Ну, я ожидал это,— сказал Шейн.— Он что-нибудь сообщил?
— Немного говорил, но что-то бессвязное. Полицейский стенограф все это записал. Какая-то девушка — француженка — не отходила от него до самого конца.
Шейн потер себе лоб.
— Хорошая девчонка. Ей надо помочь, но с этим можно подождать… Сейчас главное, как сообщить об этом Марте? Тяжелая миссия.
Кабина была полна людей, и они возобновили разговор лишь в казенной машине Мэллоу.
Шейн сказал:
— Как понять эту торжественную встречу в аэропорту сегодня утром? Кто, кстати, предупредил о нашем прилете?
— У нас есть собственные источники информации,— уклончиво ответил Мэллоу.
— Неужели? Это никогда не приходило мне в голову,— сухо произнес Майкл.— И какими соображениями вы руководствовались, учинив столь тщательный обыск, которому подверглись решительно все на самолете? Вы считали, что Слейтер что-то передал Марте?
— Никогда ни в чем нельзя быть абсолютно уверенным. Сообщение оттуда говорит, что должен поступить какой-то экстренный груз. Никакие имена не упомянуты, даже характер контрабанды неизвестен. Но если ты хочешь, чтобы я тебя успокоил, официально заявляю, что на том самолете не было ничего постороннего, если можно так выразиться. Это распространяется на Марту, на тебя и на летчика. И даже на сам самолет. Мы там все тщательно проверили.
— Значит, никакой оплаты информатору,— усмехнулся Шейн.— Выходит, зря я старался.
Мэллоу свернул на стоянку перед высоким зданием.
— Представляешь себе,— заговорил Мэллоу, когда они вошли в вестибюль.— Пол Слейтер оставил запечатанный пакет у туалетного работника в аэропорту. Дал ему пару фунтов и сказал, что зайдет за ним позднее, если же не появится, то парень должен его вручить лично местному копу. Кстати, ты сталкивался на острове с сержантом Бренноном?
— Да.
— После того как его подстрелили, Слейтер позабыл про конверт. Это было формальное признание в том, что он вместе с Альварецом убил Альберта Воттса за донос на него.
Признание написано рукой Слейтера и в его подлинности нет ни малейшего сомнения. Альварец в тюрьме, вопит о том, что это клевета. По тону Бреннона я понял, что данное дело он считает законченным.
— Да-а,— протянул Шейн,— их с Альварецом близкими друзьями не назовешь.
— Как прикажешь тебя понимать? Уж не считаешь ли ты это признание подделкой?
— Черт побери, Джек! — раздраженно воскликнул Шейн.— Я слышал собственными ушами, что по этому поводу говорили Альварец и Слейтер. Я непременно сообщу это Бреннону. Эти двое старались перехитрить друг друга, и какая доля правды в этом признании, сказать трудно.
Они быстро прошли по коридору до кабинета Мэллоу. Тому пришлось воспользоваться собственным ключом: было уже около шести часов и все ушли.
Первое, что сделал инспектор, это достал бутылку коньяка и два стакана.
— Так ты ожидал меня? — с усмешкой спросил Шейн.
— Чертовщина, я сам пристрастился к этому зелью.
Шейн уселся на диван. Джек налил коньяк в стаканы и один протянул Майку. Отодвинув в сторону бумаги, он присел на угол стола.
Я размышляю над этой историей все утро, Майкл, и до сих пор не смог в ней разобраться. Вот тут есть еще кое-что, сообщенное мне сержантом по телефону. Он нашел двойной потолок в ночном клубе Альвареца.
— Это я ему сообщил про этот тайник,— усмехнулся Шейн.
— Ну, этого он не упомянул. У меня такое чувство, что без сопровождения морских пехотинцев США тебе нельзя появляться на острове… Ладно, он обшарил тайник и нашел одну интересную вещь: маленький сложенный квадратный пакетик из прозрачной тонкой бумаги. Возможно, это ерунда, но похитители бриллиантов именно так хранят камни… Во всяком случае, вы имели возможность наблюдать за Полом Слейтером в действии. Майкл. Что вы думаете? Он ли стукнул Альвареца гаечным ключом, а если да, что он сделал с этим товаром? Вы не слышали машины, значит, он, по всей вероятности, уехал на велосипеде. Он должен был где-то спрятать добычу, выбраться из той местности, найти такси и примчаться в аэропорт без четверти двенадцать. Это черт знает какая обширная программа для двадцати пяти минут!
— Да, уж это слишком,— согласился Шейн,— и я сильно сомневаюсь, что это дело его рук. Мне нужно через пару минут уходить, так что пока оставим этот разговор. Скорее всего, кто-то узнал про то, как они назначают встречи, ну а после этого похитить товар было проще простого. Если бы он улетел ночью, Альварец не сомневался бы в его виновности, а настоящему вору можно было бы ни о чем не беспокоиться.
— Ну что же, вы мне помогли.
— Иными словами, на это дело еще не поставлен крест, не так ли? Ну что же, товар находится где-то в пути, так что вы сможете его поймать. А я выхожу из игры. Не очень красиво, признаю, и заработал я всего один фунт. Но с этого момента и далее это уже твоя забота и отчасти копов с острова. Мне же остается пожелать вам удачи.
— Спасибо,— сухо произнес Мэллоу.— Ты меня удивляешь, Майкл. Прежде ты никогда не отходил в сторону, пока все ответы не получены. Хочешь послушать, что бормотал Слейтер, пока не отдал концы?
— О'кей,— сказал Шейн, зажигая сигарету.
Мэллоу взял в руки папку.
— Тут зафиксировано только то, что имело какой-то смысл. Стенографист не записывал все подряд. Олл-райт, вот что бормотал тот: «Они летят. Ей следовало бы выйти за него. Не за Шейна, не за человека, про которого говорят «хороший муж», но за какого-то НАДЕЖНОГО. Это все моя вина. Я ее испортил. Я вел ее по определенному курсу. Очень плохо».
Затянувшись пару раз, Шейн раздавил свою сигарету и тут же начал доставать новую.
Мэллоу покачал головой.
— Нервничаешь, Майкл?
— А кто бы не нервничал? Я обещал Марте, что вызволю ее мужа из беды. А что же у меня получилось? Я вынужден сообщить ей, что она овдовела… Дальше, или это все?