– Ну, вот и все, – протянула я, вытягивая трубочкой губы. – Ну, вот у нас все снова хорошо. Просто газики, да, Анна Станиславовна? Со всеми бывает, правда же? Да успокойся ты, – это уже Алене, нависшей надо мной соляным истуканом. – Уймись, оглашенная. Ничего с твоей дочкой без тебя не случится. Она в надежных руках. Ален, – мне показалось, что сейчас самое подходящее время для серьезного разговора, – давай уже завязывать с этим цирком, а? Ну чего ты так себя изводишь?
– Я не извожу, – обескровленными губами прошелестела девушка, обхватив тонкими пальцами кружку с чаем, который ей заботливо налил любящий супруг. Над чашкой тонкой струйкой вился пар.
– Еще как изводишь. Слушай, ну не хочешь няню, давай я посижу с Нюткой, а вы со Стасом вдвоем куда-нибудь выберетесь. В кино хоть сходите или там в ресторан. Устроите себе романтический ужин. Правда, сегодня я не могу. И завтра тоже, но… Нужно посмотреть расписание, наверняка найду возможность выкроить денек. В крайнем случае отменю все встречи.
– В кино… – эхом повторила подруга, словно пробуя это слово на вкус. Покатала во рту и выплюнула – ее лицо исказила гримаса отвращения. – Какое кино? Ты что? О чем? Зачем?
– Согласен с Аленой, – неожиданно вступился за жену Стас. – К черту кино. Нам бы выспаться. Снимем номер в гостинице и завалимся на сутки-другие в койку.
В глазах молодой матери я прочла такой ужас, что поняла – не будет ни кино, ни гостиницы. Вздохнув, я проговорила, обращаясь к младенцу:
– Сумасшедшая мамаша тебе досталась, Нюта. Совершенно сумасшедшая. Но что поделать – родителей не выбирают, так что будешь ты эту «донашивать».
– Дай сюда, – обиженно пробормотала подруга, протягивая руки.
– Держи, – вернув ей младенца, я обратилась к Стасу: – А где Андрей?
– Спит, наверное, – пожал тот плечами.
– Ольга не объявлялась?
– Нет.
– Хм, странно. Звони Ганину. Похоже, ее пора разыскивать.
Ольгу мы нашли быстро. Кой черт меня дернул лично этим заниматься? Ладно бы времени вагон, так ведь нет: интервью, встреча с потенциальным рекламодателем, медитация, работа над рецептом и, наконец, книгой – в моем графике не было свободной минуты. Но привычка все контролировать и туго дающийся навык делегирования сделали свое дело.
– Давай сделаем крюк и заедем на Лубянку.
– Нами заинтересовались органы? – хохотнул Ганин. Всем хорош парень, с юмором только не очень.
– Надо навестить Ольшанскую.
– С чего ты решила, что она дома?
– Ни с чего. Но надо же что-то делать. Кроме того, нужно забрать личные вещи Андрея. Мальчишка второй день без сменного белья и учебников. Я тоже с уроков его снять не могу – никаких полномочий. Хорошо, в его школе порядки не строгие, да и учителя привыкли к частым отсутствиям «звездного мальчика», но домашние задания никто не отменял.
– Так-то так, но, насколько мне известно, ни усердием, ни талантами пацан не отличается, так что вряд ли он сильно страдает без домашки.
– Он, может, и нет, а я так очень.
Ганин пожал плечами, благоразумно решив не развивать тему, за что я была ему очень благодарна, ибо вряд ли смогла бы внятно объяснить, с какой стати так живо включилась в судьбу чужого ребенка. Ну пропускает он уроки, что с того? Мне-то что за дело до его успеваемости?
Думая о своем, невидящим взглядом смотрела я в окно, за которым мелькали нарядные московские улицы. Утренние пробки уже рассосались, вечерние еще не образовались, благодаря чему машине выпал довольно редкий для столицы шанс продемонстрировать всю мощь своих лошадиных сил.
– Эй, джигит, какой русский не любит быстрой езды, – обратилась я к помощнику, – но у меня уже внизу живота холодеет. Может, сбавишь скорость?
Хорошо выдрессированный Ганин нехотя, но все же подчинился.
– Ничего себе! – присвистнул он, когда спустя полчаса мы подошли к парадному входу старого, но недавно отреставрированного здания. Машину пришлось бросить довольно далеко от необходимого нам адреса: найти в центре Москвы даже платную парковку – тот еще квест.
– Красиво жить не запретишь, – не удержался от еще одной реплики помощник. Оригинальность, как и чувство юмора, не входили в список его достоинств. Благо, и не требовалось.
Впрочем, тут даже я вряд ли сказала бы лучше. Не знаю, как там насчет запретов, но красоты вокруг хватало. Начиная с желтого фасада с арочными окнами, украшенными белой лепниной, заканчивая старинными лавочками на чугунных ножках в виде лап льва. Даже детская площадка – неизменный атрибут современных дворов, нередко уродующий их выдержанную архитектуру, – в данном случае вписывалась идеально. Изготовленные из цельной древесины качели, домики и горки, резиновое покрытие, имитирующее брусчатку, ни грамма лишней краски – несмотря на очевидно высокотехнологичное исполнение, выглядела она так, будто лет сто назад ее сколотил для барских детей дворник Тихон – огромный колоритный мужик в кирзовых сапогах и белом фартуке, повязанном поверх тулупа. Казалось, стоит немного постоять во дворе, и он непременно появится, поглаживая окладистую бороду и сверкая огромными глазищами из-под мохнатых бровей. «Чего изволите?» – пробасит подозрительно, и от его недоброго взгляда холодок пойдет по позвоночнику.