Федор дал Клавдии прямой телефон хирурга и дежурного врача больницы, в которой лежала Лина.
Каждый час Дежкина набирала номер, но в ответ слышала одно и то же:
— Состояние остается крайне тяжелым.
Это значило, что Лина по-прежнему в коме. И каждый. час лишал Клавдию надежды на то, что она услышит другой, более обнадеживающий ответ.
Ирина забрала у нее нож и умчалась к экспертам.
Дежкина же сидела над бухгалтерскими бумагами и пыталась сложить два и два. Почему-то результат каждый раз был другим.
В банке «Пентакредит» ей ответили, что сведений о клиентах не дают. Впрочем, для Клавдии это была не новость. Она знала, что сведения дадут как миленькие, надо только туда съездить самой.
Еще несколько звонков она сделала в клубы «Кому за тридцать».
В двенадцати клубах из семнадцати к телефону никто не подходил. Это тоже было ясно — люди там собираются ближе к вечеру.
Заглянувший в кабинет Левинсон, предварительно убедившись, что Ирины нет, — спросил язвительно:
— Решила сменить семью?
Клавдия не сразу поняла вопрос и, только взглянув на собственный стол, заваленный газетными объявлениями, поняла иронию пресс-секретаря.
— Да вот, интересуюсь, — туманно ответила она.
Левинсон понял, что разговора не получится и очень быстро ушел.
Около двух позвонили из лаборатории.
— Калашникову можно? — спросил мужской голос.
— Ее нет, — ответила Клавдия. — Это по поводу ножа?
— Нет, — удивленно протянул голос. — Это по поводу одежды Симонова.
«Симонов, Симонов, — мучительно соображала Клавдия, — какая-то очень знакомая фамилия. Писатель, что ли?»
— И что по поводу одежды? Это Дежкина.
— А, Клавдия Васильевна, не узнал, богатой будете. Так вот, права оказалась ваша Калашникова.
— В чем права?
— Проверили мы одежду Симонова. Есть следы наркотика. Микроскопические, но есть.
«Господи! Так это же тот убитый собственной женой. Нет, не может быть!»
— Вы хорошо проверили?
— Лучше некуда. И морфий, и кокаин, и травка. Ну, марихуана. Целый набор. И у мальчика тоже.
— Какого мальчика? — совсем опешила Клавдия.
— У сына их.
— Погодите, как у мальчика? У мальчика что — следы наркотиков в одежде?
— Да, тот же набор.
— Откуда?
— Это уж вам отвечать. А Калашникова скоро вернется?
— Я все ей передам, — грубо оборвала разговор Клавдия.
«Вот тебе и на! Права оказалась Ирина. Или почти права. Или может оказаться права. Неужели муж давал жене эту гадость? Да, но сын-то их при чем?»
Это потом надо будет обдумать, решила Клавдия. И снова склонилась к бухгалтерии.
— Дважды два…
Вот так чудеса! Как же она раньше не заметила? Почему не вспомнила сразу?
Банк «Пентакредит». Вот ребята, на чем вы у меня расколетесь.
Алло, гараж. Петра можно, Давыдова? Петь, это Дежкина. Не в службу, а в дружбу…
— Ну, теперь куда, Клавдия Васильевна? — сказал Петр, когда Клава села в машину и уставилась в окно.
— А? Что?
— Чего-то случилось? — спросил тактичный Петя.
— Нет, ничего, поехали в прокуратуру.
Петру Клавдия солгала. Сведения, которые ей выложили в банке, были совершенно ошеломляющие. Выложили, правда, не сразу, но выложили. Клавдии пришлось для этого сначала как следует потыкать в морду охраннику следовательским удостоверением, потом решительно убирать с собственного пути истеричную секретаршу председателя правления банка, а потом долго разъяснять занудливому банкиру, что сотрудничество с правоохранительными органами пойдет ему только на пользу.
Финансовый туз оказался сговорчивее, когда Дежкина выложила на стол свой козырь: счета, изъятые у проворовавшихся банков, где черным по белому было указано, куда переводились изъятые у доверчивого населения деньги. В числе этих ловкачей значился там и «Пентакредит».
Зануда банкир (а Клавдия в своей жизни других и не встречала) быстро поверил в пользу своего сотрудничества с органами. Поэтому не откладывая в долгий ящик вызвал операционистку и приказал проверить счет Волконской. Заняла вся операция три минуты.
На счету было ноль целых фиг десятых условных единиц, то бишь долларов США. Рублей — тоже что-то около того.
— А когда были сняты деньги со счета? — спросила Клавдия.
Операционистка заглянула в бумагу и сказала:
— Сегодня.
— Кем? — ахнула Клавдия.
— Вкладчиком. — Операционистка пожала плечами.
— И вы можете это доказать?
— А как же! Двадцать тысяч долларов так просто не выдаются.