— Зови.
Ирина вскинула руку и довольно небрежно щелкнула пальцами.
На этот довольно унизительный зов тут же прискакал напомаженный лысый человек в бутылочного цвета костюме и представился:
— Инженер-технолог Аркадий Константинович Самулекин. Пятьдесят восемь лет, холост, детей нет.
Клавдия чуть не прыснула. Этот рапорт у инженера-технолога, видно, получался непроизвольно. Так сказать, визитная карточка.
Кстати, лицо этого человека показалось ей знакомым.
— Клавдия Васильевна Дежкина. Домохозяйка. Замужем, двое детей, — серьезно ответила Клавдия.
— Я понимаю, — сочувственно произнес Самулекин.
— Аркадий Константинович, — одернула его Ирина, — мы не для этого сюда пришли.
— Да-да, я помню. Покажите мне ваших фигурантов, если не сложно.
Клавдия открыла сумочку и тут вспомнила — именно на снимок Самулекина указал панк. Везде поспел инженер-технолог.
Поэтому она незаметно сбросила самый верхний снимок в сумку, а остальные представила ветерану.
А дальше произошло прелестное чудо. Самулекин словно бы увидел своих близких родственников. Едва бросая взгляд на снимок, он давал каждому «фигуранту» точную и исчерпывающую характеристику. Ирина только успевала записывать.
— Самуил Рогожкин. Сорок три года. Слесарь-сантехник второго разряда. Пьет. Но не запойный. Работает в ДЭЗе. Проживает по адресу…
О! Володя Попов. Этот был женат восемь раз. Можете себе представить?! Одиннадцать детей. А человеку всего тридцать девять лет…
Коромыслов Иван Сергеевич. Серьезный господин. Бывший старатель. Ищет идеал. Потенция фантастическая. Пардон, ни одна дама не выдерживает…
— Вечный студент Карташов. Ни кола ни двора. Но обаятельный — умереть и не встать. Дамам легко нравится, быстро разочаровывает. На сто рублей в месяц не проживешь…
— Индис Латышев. Пожилой философ. В доме семь кошек. Ну кто это вынесет?
И так далее, и так далее.
На фотографии Лины Самулекин задержался чуть подольше. Ирина напряглась. Клавдия тоже.
Но Самулекин просто любовался.
— Нет, — сказал он. — Такие сударушки здесь не водятся.
— А где? — тут же спросила Ирина.
Самулекин мечтательно вздохнул:
— Говорят, есть где-то на просторах необъятной родины нашей такие заповедные места, где их видимо-невидимо. Ходят легкими стайками, поют песни, разговоры говорят. Живут весело и непринужденно. М-да… Брешут, наверное.
— А вы что, знаете все клубы? — бестактно спросила Клавдия и сама же испугалась своего вопроса. А зря.
Самулекину это явно льстило.
— Нет в Москве человека, который был бы осведомлен в данном вопросе шире, чем я.
— Слышали вы что-нибудь о человеке по имени Артур?
— Артур? Артур-Артур-Артур… Ходил одно время такой в клуб МГУ.
— Давно?
— Месяца три назад.
«Точно. Как раз в это время Лина с ним и познакомилась».
— А здесь его нет?
— Здесь — нет. Я бы вам сказал.
— А как он выглядит?
— Очень, знаете, импозантный молодой человек.
— Молодой?
— Молодой. Лет тридцати пяти. Такой, знаете, потерявший квалификацию тореадор.
— В смысле?
— Ну внешность. Красавец. То ли еврей, то ли кавказец…
Ирина быстро взглянула на Клавдию.
— Рост?
— Метр восемьдесят, что-то около этого. Глаза карие. Волосы, соответственно, черные. Вьются. Вы, знаете, правильно его ищете.
— Почему это? — испугалась Клавдия. Неужели Ирина рассказала, откуда они и зачем.
— Таких днем с огнем поискать. Я как его увидел, сразу подумал — этот долго не задержится. Таких дамы хватают цепко.
— А где он работает? — спросила Клавдия.
— Да там же в МГУ и работает. Кажется, он доцент на юридическом факультете…
Теперь уже Клавдия взглянула на Ирину. Та закончила юридический МГУ всего полгода назад. Должна была помнить всех.
— А в последнее время вы его не встречали?
— В последнее — нет.
— Аркадий Константинович, — сказала Дежкина, — вот вам мой телефон. Это домашний, это рабочий.
— Интересно, — сказал инженер-технолог. — У домохозяек теперь рабочие телефоны.
Клавдия и забыла, как представилась.
— Да, — сказала она. — Я домохозяйка. Навожу порядок в доме. В нашем общем доме. Спросите следователя прокуратуры по особо важным делам.
Она развернулась к выходу, но Самулекин тихонько и уважительно придержал ее за локоть.
— Не желает ли следователь прокуратуры тур вальса?
— Некогда, извините, — сказала Клавдия. — И потом — здесь, кажется, вальсы не играют.