— Ничего странного не заметили?
— Вроде ничего. Бумажка как бумажка.
— А краешек у нее надорван не был?
— Краешек?
— Да, слева.
Дежкина даже наморщила лоб, пытаясь вспомнить.
— Кажется, да, надорван. И что? Я подумала — это случайно.
— А вот ничего и не случайно. Помните, когда-то мода такая была у «братков»: ставили машину где попало и поднимали правый дворник, это означало — машину не трожь?
— Было такое.
— Так вот и здесь. Надорванный угол — это значок такой бандиты банкирам подают. Дескать, отдай деньги или хуже будет.
— Так все просто?…
— Да. Впрочем, думаю, недолго это продержится. У нас народ ушлый, скоренько все кому не лень исхитрятся под бандитов косить.
— Да уж, что мы умеем — так это исхитряться, — согласно кивнула Клавдия. — Ладно, с банком ясно. Хотя тут все равно — темный лес. Никак я не пойму, зачем Артуру нужно было Лине горло перерезать? Никак.
— О! Вот же я что еще вспомнил, — сказал Игорь. — Я про Черноокова вспомнил.
— Что про Черноокова?
— Так ориентировка была, кажется.
— Когда? Какая ориентировка? Сто лет в обед?
— Да нет, вроде недавно.
— Прекрати, — помертвевшим голосом сказала Клавдия.
— Точно. А ориентировка… Слушайте, мы можем позвонить в милицию?
— Конечно, — сказала Клавдия.
— Так звоните… Они вам все точно скажут.
Клавдия тут же набрала номер дежурного по городу. И спросила про Черноокова.
— Да, была ориентировка, — ответил дежурный, — только очень давно.
— Ну вот, давно, — отлегло у Клавдии на сердце. — А когда?
— Да еще в прошлом месяце.
— И это, по-вашему, давно? — опешила Клавдия.
— А нет? Мы тут каждый день по сто штук получаем. Про ту уже все и забыли. Сейчас найду. А, вот. Значит, рецидивиста этого не расстреляли. Заменили смертную казнь пожизненным.
— Ну и что?
— Бежал из «крытки». Неужели не слышала?
— Нет, — уверенно сказала Клавдия, опустив трубку. — Это все равно не он.
— Действительно, — сказала Ирина. — Артур красавец, обаяша, а тот горбатый и старый. Да и вообще в компьютерах не должен понимать ничего.
— А если их было двое? — мимоходом предположил Игорь.
Клавдию как молнией прошибло.
Действительно! С чего она взяла, что Артур был один? Ведь с самого начала сомневалась — не пойдет аферист на убийство.
— Ребята, у нас серьезные проблемы, — выговорила она. — У нас банда налицо. Все, кончаем маскарад. Сейчас же иду к Малютову сдаваться.
— Да вы уж ходили сегодня, — напомнила Ирина. — Может, не стоит повторять?
— Вы что? Это же не наше дело! Тут оперативникам работы и работы.
— Вот именно, на долгие-долгие месяцы, — подхватил Игорь. — Если не на годы. Клавдия Васильевна, постойте.
У нас в руках сейчас очень крепкие концы. Давайте за них потянем. Пока мы будем передавать МУРу, пока они там разберутся, что к чему — все, скроется эта сладкая парочка.
— Нет, тройка. У них там еще девица имеет место. Она в банке деньги получала.
— Правда, Клавдия Васильевна, дайте нам еще сутки, — попросила Ирина. — Мы их расколем.
И Клавдия согласилась. Легко согласилась, хотя, по уму, вот уж сейчас-то должна была действовать по закону и только по закону.
«Нет, — честно призналась она себе, — не потому ты делаешь все тайно, что боишься огласки. Всю информацию можно было засекретить сразу же. Ты хотела сама, вот этими руками поймать гада. А знаешь почему? Потому что это ты, ты виновата перед Линой. В чем? Да в том, что сначала познакомила ее с Чубаристовым, в которого девчонка влюбилась по уши, а ведь ты знала, что за кот драный этот Чубаристов. Потом ты выдала ее за Илью. В страшном сне такую пару не увидишь! Ты просто испоганила Лине жизнь. „Линочка, тебе бы хорошего мужа! Лина, тебе еще повезет!“ Чего ты вообще лезла?! Женщина сама должна делать свою судьбу».
Клавдия, конечно, была несправедлива к себе. Как раз тогда, когда она участвовала в судьбе Лины, у той все было более или менее прилично. Ни Чубаристов, ни Илья на жизнь Лины не покушались, и если оставили какие-то раны, то только душевные. Впрочем, еще неизвестно, какие раны страшнее.
— Сам не знаю, что получилось, — сказал Макс, усадив Клавдию, Ирину и Игоря перед монитором Лининого компьютера. — Сейчас скатаем со стримера и посмотрим.
— Василий мой расплатился? — спросила Ирина строго.
— Расплатился сполна, — вдруг разулыбался Макс.
— Что-то мне твоя улыбка не нравится, — сказала Клавдия. — Твой ботаник чужого человека, можно сказать, ограбил. А ты улыбаешься.