— Нет, мои клиенты каждый свой инструмент имеет. Брезгливые, — спокойно ответила она.
Сорвалось.
— А в какой фирме вы трудитесь? Я, пожалуй, тоже стану себе на дом вызывать.
— «Локон».
— А телефончик не подскажете?
— Сто тридцать три, одиннадцать, двадцать.
— Ой, прямо сейчас и позвоню. Ваша фамилия как? Ничего, если я вас буду вызывать?
У Инны чуть-чуть дрогнуло веко.
— Нет-нет, меня не получится, я очень занята. На месяц вперед все расписано.
— Ничего, я потерплю. Так как ваша фамилия?
— Да не надо, — наигранно засмеялась Инна.
— Нет-нет, я вас так не отпущу. Я только у вас теперь буду прически делать.
Инна подошла к ней вплотную.
— Да вы хоть знаете, какие, у меня клиенты?
— Какие?
— Жены директоров фирм, префект, пресс-секретарь МВД.
— А следователь по особо важным делам прокуратуры вам не подойдет?
— Пустите, — сквозь зубы сказала Инна. — Я не буду вас стричь. Вы мне не нравитесь.
— Фамилия? — тоже сквозь зубы сказала Дежкина.
И в следующую секунду оказалась на полу. Да, такой прыти она от этой парикмахерши не ожидала. И как она ухитрилась свалить Клавдию одним ударом?
Впрочем, через секунду сама Инна тоже валялась на полу. Ирина выкручивала ей за спиной руки, а та визжала матерно.
— Пусти, сука! Блядь, зубами загрызу!
— Да, это уже не сервис, — сказала Ирина. — Это уже страшное хамство.
Клавдия волновалась так, словно шла на первое свидание в жизни.
Из шкафа было вывалено все содержимое, вещи тщательнейшим образом перебирались и браковались одна за другой.
Если честно, больше всего из ее гардероба Клавдии нравился форменный мундир. Вот такая странность: она просто обожала все эти медали, знаки отличия и позументы, обожала, как ребенок, как сорока, которая летит на блестящее. А вот надевать такую прелесть стеснялась. Только в исключительных официальных случаях.
В конце концов она остановилась на бежевом жакете и черной юбке с небольшим шлицем сзади. Все должно быть в меру скромно и в меру призывно.
Федор, как это повелось у него в последние дни, при этом мрачно сидел и читал газету.
Не услышав от него на этот раз никаких вопросов, Клавдия бросила дежурное:
— Я по делам.
И услышала дежурное же:
— Ну-ну.
Она подумала, что опять не успела поговорить с Федором. Да и когда? Примчалась домой в пять минут седьмого. Только-только успела себя в порядок привести после долгой и, увы, бесплодной беседы с Инной.
Клавдия умела вести допросы и даже делала это блистательно — у нее раскалывались самые матерые. А вот Инну она расколоть не смогла.
Та как села на стул со связанными за спиной руками, так и просидела два часа пень пнем. Впрочем, Клавдия не очень-то и рассчитывала, что сообщница Артура и Черноокова легко в чем-то сознается. Стило лишь Клавдии увидеть ее руки, когда ее вязали и пришлось закатать Инне рукав, как стало ясно: эта красавица в местах лишения свободы уже не один бак баланды съела. Татуировки были очень выразительные. Мошенница на доверии, карманница, домушница. Многое за свои не такие уж большие годы перепробовала. Но не только поэтому молчала Инна. Она боялась. И понятно кого.
И на понт, как говорят уголовники, Клавдия ее взять не могла. Не любила Клавдия блефовать, да и как она сейчас могла сказать, что ей уже все известно, если всего-то какой-нибудь час назад. Инна виделась с Чернооковым и точно знала, что старый негодяй еще на свободе?
Впрочем, им все равно было о чем поговорить. Клавдия пообещала молчаливой «парикмахерше», что обязательно свозит ее в «Пентакредит» для опознания. Одной этой статьи уже хватило бы надолго. Но Инна и здесь не дрогнула. Старая воровская привычка — пока не выложишь им все карты, они будут молчать или торговаться до последнего. А у Клавдии на руках пока были одни шестерки.
Инна тоже прекрасно понимала, что подделка чужой подписи и мошенническое получение чужих денег — один срок, а вот групповое преступление, да еще связанное с мокрухой — совсем другой.
Тут и на «вышака» можно напороться. Хотя сейчас расстрелы отменены.
Словом, битый час Инна слушала поочередно монологи Клавдии, Игоря, Ирины, снова Клавдии и снова Игоря и Ирины. И молчала.
Обыск ничего не дал. Ни документов, ни оружия, конечно.
Только когда уже расставались, Инна дала слабинку.
— Сейчас идем брать твоего Артура и Черноокова, — сказала Клавдия. — Как ты думаешь, что они подумают, кто их выдал?
И снова Инна проявила потрясающую прыть. Она кинулась головой вперед, и если бы Клавдия вовремя не сделала шаг в сторону — опять валяться бы ей на полу.