— Осторожно, бери ее за ноги. Поднимать будешь после меня. Голова все время должна быть наверху.
Сама Клавдия взяла Лину под мышки. До чего же эта изящная женщина оказалась тяжелой.
Пока донесли ее до одеяла, Клавдия несколько раз думала, что не удержит, выпустит.
Но все обошлось. По паркету протащили одеяло волоком до самой двери.
— Кто ее так? — спросил Макс, уже немного придя в себя.
— Вызови лифт, только грузовой, и заблокируй дверь, — не ответила Клавдия.
Макс побежал за лифтом, а Клавдия впервые спокойно огляделась вокруг — теперь почти все ей стало ясно.
— Готово, — вернулся сын.
— Теперь быстро.
Внизу им помогал Федор. Лину уложили на заднее сиденье, Федор только сокрушенно мотал головой.
— Макс, — попросила Клавдия, когда машина укатила со двора, — принеси мне переодеться. И попроси Ленку, как только придут Порогин и Калашникова, проводить их в квартиру Лины.
Слава Богу, что до сих пор они не встретили ни одного постороннего.
Но на этот раз Клавдии не повезло, выходя из лифта на Линином седьмом, она вдруг увидела расширившиеся от ужаса глаза негра с портфелем, дожидавшегося здесь лифта.
«Ах да, — отстраненно подумала Клавдия, — я же вся в крови».
Конечно, ничего объяснять этому негру она не стала. Шмыгнула мимо него и закрылась в Лининой квартире.
Вот теперь она сидела возле уставленного фужерами стола и чувствовала, как постепенно ослабевает действие спасительного транквилизатора. Мысли уже не были так ясны. Отчаяние становилось все беспросветнее. Бессилие почти ощутимым.
Что она сможет сделать?
Лину банально и мерзко ограбили.
Но почему-то не просто собрали со стола фамильное серебро, которым Лина очень гордилась, не просто сняли со стены три пейзажа Левитана, не просто выпотрошили ее шкатулку с брошками, кольцами и серьгами, почему-то еще решились убить и ее саму.
Макс принес ей джинсы и домашнюю рубашку. Зачем-то прихватил и шубу.
— Кто это сделал? — теперь уже спросил он.
— Не знаю, — сказала Клавдия. — Но, скорее всего, этот ее кавалер. Больше некому, — рубанула она, даже не вспомнив, что именно, вот так, безапелляционно, сегодня сказала по совсем другому поводу Ирина Калашникова.
— Ты его хоть видела?
— Нет, как раз сегодня собиралась знакомиться, — отчужденно сказала Клавдия.
— Д-да… Вот ужас-то.
— Как думаешь, отец сообразит позвонить?
— Куда? — не понял сын.
— Сюда, — чуть не взорвалась Клавдия.
— А, да, конечно, позвонит! Как хоть что-нибудь будет ясно — так b позвонит.
— Что Ленка делает?
— Ревет небось.
В дверь позвонили.
— Ага, пришли, — обрадовался Макс.
В дверях стояли Ленка, по которой вовсе не похоже было, что она ревела, и Калашникова.
Калашникова поздоровалась с Максимом.
— Ты быстро, — сказала ей Клавдия.
— Так у меня же теперь личный водитель.
— Все, иди, — показала Дежкина дочери на дверь.
— Ну ма, ну че ты?
— Что «ма»?! Что ты здесь хочешь увидеть?! Полную ванну крови? Иди домой!
Ленка испуганно попятилась к двери и исчезла.
— Это та самая Лина, — сказала Калашниковой Клавдия.
— С которой вы меня путали? И что тут произошло? Клавдия помотала головой:
— Подождем Порогина. Два раза не смогу пересказать. Сама походи, посмотри, только осторожно.
Ирина пошла первым делом в ванную. Поморщилась, но и только. Внимательно осмотрела пол. Заглянула во все углы.
— Ничего.
Макс от нечего делать тыкал пальцем в клавиатуру компьютера, просто так, бесцельно — компьютер был выключен.
— Прекрати, — устало сказала Клавдия. — Раздражает.
Наконец появился Игорь Порогин.
— Что стряслось-то, Клавдия Васильевна?
Клавдия не успела ответить. Зазвонил телефон.
Федора было слышно еле-еле.
— Начали операцию. Сказали, что ты грамотно остановила кровь.
— Жить будет? — прокричала Клавдия. Она понимала, что на этот вопрос никто ей сейчас не ответит.
— Хирург говорит, что надежда есть, но…
— Ясно. Ты еще там посидишь?
— А как же! Как только кончится, операция, я позвоню.
У Клавдии тепло защемило сердце. Как хорошо, что семья ее — люди добрые и надежные. Не паникуют, не устраивают истерики, не лезут с расспросами. Делают свое дело и верят ей.
— Садитесь, — сказала Клавдия Порогину и Ирине.
— Господи, это что же, Линина квартира? — не то спросил, не то сам себе объяснил Игорь.
Он понял это только сейчас, увидев на стене фотографию Волконской.