— Что перед нами человек, отравленный стрихнином, — ответил я без малейших колебаний.
— Браво, Уотсон, отлично! Мы сдвинулись с мёртвой точки, — Шерлок вскочил и принялся энергично расхаживать по комнате. Это вновь пробудило воспоминания, но на сей раз я не позволил себе поддаться им, ведь правосудие ещё не настигло убийцу славного юноши.
— Стрихнин, несомненно, подлили в виски. Молодой человек сопротивлялся, это вы установили достоверно, Уотсон, но негодяи, осуществившие это подлое дело, оказались сильней.
— Их было несколько?
— Разумеется. Очень сложно в одиночку удерживать хорошо сложенного юношу, одновременно вливая ему в рот виски. Кстати, сильный запах, который мы с вами почувствовали, возник не только из-за опьянения. По крайней мере треть бутылки вылилась на одежду мистера Глендауэра.
— Но кто же совершил это гнусное убийство?
— А это, — снова закурив, сказал Холмс, — мы с вами достоверно выясним после беседы с мисс Грэйди.
К семи часам вечера мы с Холмсом подошли к старой мельнице — полуразвалившемуся зданию, высящемуся над одним из бесчисленных холмов. Увы, но Аманды там не было.
Когда время перевалило за половину восьмого, Холмс решительно сказал:
— Дело плохо. Я боюсь за жизнь девушки, Уотсон. Давайте-ка пойдём в деревню и выясним, что случилось.
Я бесконечно доверял Холмсу, однако признаюсь: эти его слова вызвали у меня лёгкий скепсис. Кому могло понадобиться убивать Аманду Грэйди? Ревнивому сопернику? Но основная проблема — Леонард — уже была устранена…
Увы, предчувствия моего друга оправдались очень быстро. На половине пути к дому аптекаря нас встретила Мэг. Выглядела она ужасно: волосы были растрёпаны, глаза блестели, словно у безумной, а на левой половине лица наливался багровым огромный кровоподтёк.
— Помогите! — заголосила она, едва увидев нас с Холмсом. — Помогите, он убьёт молодую хозяйку! Скорее, скорее!
— Кто? — я схватился за револьвер. — Кто убьёт мисс Аманду?
Ответ Мэг произнесла одновременно с Холмсом:
— Её отец!
— Он совсем свихнулся! — кричала нам вслед верная горничная, когда мы с Холмсом перешли на бег. — Говорю вам, как есть, спятил! Скоро ей, голубке, голову размозжит! Остановите его, мистер Холмс!
— Обещаю! — через плечо бросил мой друг, и мы завернули за угол.
Мистер Грэйди жил на главной деревенской улице, в добротном доме, который местные уважительно называли усадьбой. Им, как и половиной деревенской недвижимости, владела семья Беллами. Когда-то здесь стояла такая же простая и непритязательная хижина, как и окружающие её домишки, однако мистер Беллами, разбогатев, выстроил себе новомодный шикарный особняк вверх по склону холма, пафосно назвав его «Гаванью». Старый же дом, где семейство Беллами проживало из поколения в поколение, был основательно перестроен и сдан в аренду. Мистер Грэйди проживал здесь уже лет двенадцать. По местным меркам он, разумеется, всё ещё считался чужаком, но вот его дочь в Фулворте любили.
Впрочем, эта любовь, на первый взгляд, проявлялась слабо. Деревенские зеваки просто стояли и глазели на дом, из которого доносились свирепые вопли и мольбы о помощи. Увы, но старые добрые английские обычаи, в целом правильные и полезные, предписывают, однако, держаться в стороне, если отцу вздумается поучить дочь, а мужу — жену.
В кои-то веки я искренне радовался вопиющему пренебрежению традициями, которое всегда было свойственно моему другу. Холмс, не раздумывая, бросился к поленнице, раздобыл там увесистую дубину и подбежал к ближайшему окну с очевидным намерением выбить его. Я последовал за другом, нащупывая в кармане револьвер. Краем глаза я успел увидеть, как сквозь толпу пробирается констебль Андерсон, и немного отстранённо подумал, что теперь, впервые за долгие годы наших с Холмсом совместных приключений, нам всё-таки выпишут штраф за нарушение границ чужой частной собственности…
И в этот момент внутри дома прогремел выстрел.
Вышибить дверь мне помог констебль Андерсон, получивший официальный повод вломиться в частное владение мистера Грэйди. По-моему, бравый констебль проделал необходимые телодвижения с удовольствием, хотя на его лице, разумеется, не отображалось ничего, кроме служебного рвения.
Холмс к тому моменту уже выломал окно и скрылся внутри особняка. Я бы запрыгнул в зияющий оконный проём вслед за ним, но не посмел отказать служителю правопорядка, обратившемуся за помощью. Наверное, старею: раньше я бы сделал вид, будто не расслышал.