— Пожалуйста, не забирай эти ирисы! Пусть они останутся в комнате!
Она повернулась и посмотрела на меня поверх цветов.
— Почему, дорогой Горди? Это такие печальные цветы! Я прекрасно помню, что ты всегда не выносил ирисы.
— Я бы хотел, чтобы они здесь остались, — внезапно сказал я с волнением, несоразмерным всей этой проблеме. — Прошу тебя, мама, оставь ирисы!
— Ну, хорошо, любимый! Если для тебя это имеет такое значение…
Она поставила вазу с ирисами обратно на столик и вышла, унося с собой розы.
Я лежал и смотрел на стройные стебли фиолетовых и белых ирисов. У меня в мозгу снова загудели пропеллеры. Я мысленно повторял, что через минуту в комнату войдет моя жена. Что у меня есть жена. И что эту жену зовут Селена. Я старался представить себе, как она будет выглядеть. Тщетно. Неясный образ моей жены все время заслоняли эти белые и фиолетовые цветы. Я уже не владел своими мыслями. И снова только эти пропеллеры, и это единственное слово, повторяющееся непрерывно… Ирис… Ирис… Ирис…[1]
Глава 3
Через несколько минут моя неожиданная реакция на ирисы прошла, хотя что-то во мне все же еще осталось. Даже не глядя на них, я чувствовал эти высокие белые и фиолетовые цветы в вазе, словно прикасался к ним, а их название упорно засело в моем мозгу, как пуля в груди убитого.
Я по-прежнему не ориентировался во времени. Я лежал в кровати не знаю как долго, и ко мне постепенно начало возвращаться хорошее самочувствие. Не часто тот, кто потерял память, может вернуться к таким идеальным условиям жизни. У меня очаровательная мать и красивый дом. Я очень богат, и через минуту сюда придет моя жена. Я уже преодолел первую фазу постепенного возвращения к действительности. Несмотря на легкую головную боль и давление гипса, я почувствовал, что кровь снова начинает живее бежать по моим венам, в особенности при мысли о жене.
Селена. Я мысленно играл этим именем. Оно было интригующим. Селена могла быть высокой и стройной, с холодными зелеными глазами. Однако с тем же успехом это могла быть особа худая, костлявая, с узенькими поджатыми губами. Меня внезапно охватило беспокойство. Поскольку до сих пор все складывалось слишком хорошо, следовательно, здесь должно быть какое-то «но»… А что если этим пресловутым «но» будет именно Селена? Костлявая, сухопарая старуха с поджатыми губами?
Неуверенность становилась невыносимой. Чтобы отогнать это чувство, я начал вызывать в своем воображении самые фантастические образы. Селена должна быть брюнеткой — так я себе представлял. Имеется ведь определенный тип брюнеток, по которым я схожу с ума. Сейчас, сейчас, что же это за тип?.. Это слово вертелось у меня на кончике языка…
Импульсивный… Да, именно это!.. Селена должна быть импульсивной брюнеткой!
Дверь внезапно открылась, и на пороге появилась молодая девушка. В одной руке она держала небольшой миксер для коктейлей, а в другой — пустой бокал. Она несколько секунд стояла неподвижно и внимательно смотрела на меня. Я смотрел на нее с приятным ощущением. Ей могло быть лет двадцать, максимум двадцать два. На ней был прекрасно сшитый черный костюм, широкий в плечах, с юбочкой, едва прикрывающей колени и позволяющей видеть длинные стройные ноги. Ростом она была точно мне до подмышки. Волосы цвета воронова крыла спадали на плечи густыми локонами. У нее было лицо французской куколки, с ярко накрашенными в форме лука Амура губами и большими выразительными карими глазами.
Она подошла к кровати и села возле столика с розами. Если моя мать была похожа на розу в полном осеннем расцвете, то эту девушку можно было сравнить с пурпурным бутоном. Она по-прежнему держала в руках миксер для коктейлей и бокал и не переставала смотреть на меня взглядом, в котором я прочел одобрение. Внезапно она улыбнулась и сказала:
— Ну, что скажешь, ты, безумное создание?
Она поставила бокал и миксер на столик, наклонилась ко мне и поцеловала меня в губы. Губы у нее были мягкие и ароматные. Ее молодые груди на мгновение прижались ко мне. Я высунул из-под одеяла здоровую руку и притянул ее поближе, не прекращая целовать. Она отодвинулась от меня и воскликнула:
— Эй, Горди! Хватит! Для сестры этого вполне достаточно!
Откинула назад волосы и села на стул, укоризненно глядя на меня.
— Ну, конечно же, я твоя сестра! А ты думал, кто? Может быть, брат?
1
Женское имя «Айрис» и название цветка «ирис» по-английски пишутся и звучат одинаково.