— На этой же самой улице Полли Уокер, сидя в своем сером автомобиле, рыдала, как малое дитя, и повторяла: «Клив! Клив!»
Не сумев сдержаться, он схватил ее за руку.
— Ты уверена? Это точно? Это очень важно!
Эйприл поморщилась: его пальцы были тверды, как стальные пружины.
— Конечно, уверена! — сердито воскликнула она. — Ни один из детей миссис Карстерс не глухой. — И она вырвала руку из его захвата.
— Если бы я мог в это поверить… — опустив глаза к рулю, пробормотал он. — Если бы я мог поверить… Но этот Уоллес Сэнфорд…
— Прекратите мямлить, — одернула его Эйприл. — Так значит, вы любите Полли Уокер?
— Люблю ли я… — Он замолчал и посмотрел на Эйприл. Что-то в выражении его лица напоминало кота Дженкинса, когда во время обеда тот, голодный и печальный, сидел возле кухонного стола.
— Если это правда, — сказала Эйприл, — вы должны действовать, потому что она тоже вас любит.
— Ах, ты не понимаешь всего, — ответил он, — ведь Уоллес Сэнфорд…
— Забудьте на минуту о существовании Уоллеса Сэнфорда! — строго прикрикнула на него Эйприл. — Послушайте меня. Теперь я уже понимаю, почему вы воспользовались этой историей о Руперте ван Дьюсене.
— Нет, ты не можешь этого понять, — возразил он. — Как… Каким образом?
— Женщины обладают интуицией, — сказала она в надежде, что ему это импонирует. — А если бы Флору Сэнфорд застрелила Полли Уокер, что бы вы сделали?
— Я старался бы защитить ее, — грустно ответил он. — Ведь это очевидно.
Эйприл кивнула головой.
— Вот именно! Вы пытались бы как-то вмешаться в это дело, делали бы все, что в ваших силах, чтобы помешать полиции разоблачить ее. Вы бы крутились в округе, задавали людям разные вопросы, пытались пробраться на виллу и проверить, нет ли там каких-то следов, компрометирующих Полли. Более того, вы бы сделали все это так, чтобы она ни о чем не догадалась. И поскольку вы подозреваете, что именно Полли застрелила миссис Сэнфорд…
Молодой человек вздрогнул и издал тихий возглас:
— Ах!
— …вам нельзя сидеть здесь, опустив руки, и вздыхать, — закончила Эйприл. Голос ее звучал почти рассерженно. — У Полли есть пистолет?
Он молча кивнул.
— Какой? Это очень важная деталь!
— Тридцать второго калибра.
Эйприл облегченно вздохнула.
— Могу поспорить, что ваша мать не так сообразительна, как моя, если, конечно, вся эта теория наследственности имеет какой-то смысл. Дело в том, что миссис Сэнфорд погибла от пули сорок пятого калибра.
Молодой человек изумленно смотрел на нее.
— Ты уверена?
— Железно, — подтвердила Эйприл. — Эта информация получена непосредственно от полиции.
Молодой человек со стоном приник к рулю.
— Ох, Полли!
— Меня тошнит от таких сцен, — заявила Эйприл. — Сперва она сидит в своем автомобиле и воет: «Ох, Клив!», а потом вы в своем автомобиле стонете: «Ох, Полли!» У меня болит живот, когда я такое вижу. Вы должны объясниться с ней, рассказать ей все и расспросить обо всем, что вас интересует.
— Я хотел так сделать, — ответил он. — Я пытался. Но она не хочет видеть меня. Не открывает, когда я звоню в дверь. Не отвечает, когда я звоню по телефону. Письма, даже телеграммы возвращает мне нераспечатанными.
— А ведь вы вовсе не похожи на глупца! — удивилась Эйприл. — Если бы вы внимательно присмотрелись к конвертам этих писем, то наверняка обнаружили бы, что их открывали нагретым ножом и снова заклеивали. Послушайте…
Она открыла дверцу, села в автомобиль рядом с молодым человеком и в последующие пятнадцать минут давала ему советы, которые были намного ценнее добрых советов любой тетушки Салли. Эти советы позволяли разработать конкретный план, обогащенный идеями самого молодого человека.
В конце он спросил с улыбкой:
— Все дети твоей мамы такие гениальные?
— Примерно, — беззаботно ответила Эйприл. — И раз уж речь зашла о детях моей мамы, то вот идет Дина. Я выйду ей навстречу, если позволите. Советую вам смыться отсюда, потому что я умею хранить тайны, но от Дины этого не ждите.
Он открыл ей дверцу, и когда она вышла, сразу тронулся с места и, помахав рукой на прощание, исчез за поворотом. Эйприл медленным шагом задумчиво шла навстречу Дине. Ее лицо сияло, когда, приблизившись к сестре, она сказала:
— Любовь — это чудесная вещь!
Дина вытаращила глаза.
— Что ты говоришь? В кого ты влюбилась?
— Ни в кого, — ответила Эйприл. — Но он влюблен, и еще как! Руперт ван Дьюсен!
— О Боже! Эйприл! Ты что, сошла с ума? — взорвало Дину. — Мы ведь сегодня утром уже обсудили это. Но Бетти Лемоу мертва!