— Селена!
— Да, да, я слышу, любимый! — Слова звучали нечетко, как и бывает сквозь сон.
Она села на кровати, протирая глаза, и откинула назад волосы.
— Что? Что случилось, Горди? Тебе что-то нужно?
— Эта женщина, — возбужденно сказал я, — эта старая женщина… кто она?..
— Старая женщина? — зевнула Селена. — Какая старая женщина, любимый?
— Ну, та старая женщина, которая была здесь минуту назад. Я проснулся и увидел, что она склонилась надо мной. Кто она?
Селена сидела несколько секунд ничего не говоря. Потом прошептала:
— Любимый… я не имею ни малейшего понятия, о чем ты говоришь!
— Ну, я говорю об этой старой женщине! — уперся я. — Кто эта старая женщина, которая живет здесь в доме?
— Мама? Но маму вряд ли можно назвать старой женщиной!
— Я говорю не о матери, — горячился я.
— Так о ком же? В этом доме нет ни одной старой женщины.
— Нет, наверняка есть! Она была в шлепанцах и…
Селена расхохоталась. Ее смех был низким, пульсирующим.
— Ах, мой бедненький! Тебе что-то приснилось! Какие-то старые ведьмы в шлепанцах! У тебя кошмарные сны, бедняжка!
— Но я не спал, — отчаянно защищался я. — Я видел её так же отчетливо, как сейчас вижу тебя!
— Любимый! Не ломай над этим свою бедную больную голову. Наверняка это сказывается действие наркотиков. Ты просто напичкан наркотиками. С таким же успехом ты мог увидеть оленя.
Она откинула одеяло и встала. Подошла ко мне и села на кровать, еще теплая после сна. Обняла меня и поцеловала в лоб, прижимая мою голову к своей груди.
— Да, любимый! Селена защитит тебя от всех старых ведьм в шлепанцах.
Трудно себе представить что-то более убаюкивающее и успокаивающее, чем прикосновение ее мягких и нежных рук и прядь светлых волос, щекочущих щеку. Но теперь волосы казались мне похожими на те, которые терзали меня во сне, которые душили.
— Ну? Уже прошло? — спросила она через минуту. — Эта старая ведьма уже ушла, любимый?
— Кажется, ушла, — солгал я. — Спасибо, Селена, и прости, что я разбудил тебя.
— Ах, любимый!
Она похлопала меня по руке и встала. Рассмеялась, а перед тем как лечь, выдвинула ящик столика, стоящего у её кровати, и вынула оттуда маленький пистолет. Показала мне его, не переставая смеяться.
— Смотри, любимый! Это твой собственный пистолет. В следующий раз, когда увидишь эту старую ведьму, крикни и я застрелю её…
Она бросила пистолет обратно в ящик, легла и протяжно зевнула.
— Спокойной ночи, Горди.
— Спокойной ночи.
В моей голове царило замешательство. Я лежал и старался как-то привести мысли в порядок. Я был болен, напичкан наркотиками. Вполне возможно, что вся эта сцена была только сонным бредом. Я старался вспомнить каждую мельчайшую подробность. Итак, я проснулся и увидел, как надо мной склоняется какая-то фигура. Я чувствовал, как важно установить раз и навсегда, была ли здесь в комнате какая-то старая женщина или нет. Если она была, то она заявила, что я не Горди Френд. Значит, Селена меня обдуманно обманула. А если Селена меня обманывает, это значит, что вся эта история просто нагромождение лжи.
Внезапно я почувствовал слабый запах лаванды. Я огляделся по сторонам и увидел что-то белое на ковре. Я взял этот предмет в руку.
Это был дамский носовой платочек. Маленький платочек, какими обычно пользуются старые женщины.
И он пахнул лавандой.
Глава 8
Я положил платочек в карман пижамы и прикрыл его большим носовым платком, который дал мне Йен. Я чувствовал, что должен быть спокойным и решительным. Меня буквально преследовала эта мысль. Кем бы ты ни был, мысленно повторял я, ты должен держаться.
В лунном свете комната казалась особенно красивой. Селена — светловолосая и притягивающая, как луч лунного света, — лежала в соседней кровати и спала, а возможно, только притворялась, что спит. Какая-то часть моего «Я» хотела ее позвать, она тосковала по ее теплой близости и объятию рук. Однако я прогнал эту мысль, старался даже не смотреть в ту сторону. Я со всей определенностью убедился в том, что Селена лжет… что она фальшива.
Я снова почувствовал глубокое беспокойство. Старая женщина существует на самом деле. Селена старалась внушить, что мне это только приснилось. Она лжет потому, что если бы она подтвердила присутствие такого человека в доме, я потребовал бы встречи с этой женщиной, и старушка повторила бы то, что уже один раз мне сказала: «Ты не Горди Френд…»
Я мысленно повторял эти слова. С какой-то упрямой трезвостью, присущей ночью больным людям, я был совершенно убежден в том, что я не Горди Френд. Мой инстинкт нашептывал мне это с самого начала. Однако я не мог ничем конкретным подтвердить это убеждение, вплоть до того момента, когда появилась таинственная старушка и платочек, пахнущий лавандой.