Разговор становился слишком сложным для меня. Я лежал неподвижно, глядя на незнакомую женщину и прислушиваясь к далекому гулу пропеллеров в ожидании, что он вскоре снова приблизится. Я не имел ни малейшего понятия, кем была эта женщина. Однако смотрел на неё с удовольствием. Мне нравились её пышные каштановые волосы и полная белая атласная грудь, смело открытая квадратным декольте вдовьего платья. Мне хотелось прижаться головой к этой груди и просто уснуть. Я принялся напряженно размышлять над тем, кем она все-таки может быть. А может, просто спросить её об этом? Отдельные слова нашего разговора начали путаться у меня в голове: эфир… наркотики… Я долго думал над этими словами и наконец решил задать вопрос, который казался мне деликатным, но вместе с тем хитрым.
— Эфир… — сказал я. — Наркотики! Что, собственно, со мной произошло?
Незнакомка отложила коробку шоколадных конфет в сторону, склонилась надо мной и взяла меня за руку.
— Не волнуйся, дорогой мальчик. Скоро все снова будет хорошо.
Я почувствовал удивление, потом легкое беспокойство.
— Но что… что будет хорошо?
Она глубоко вздохнула.
— Ну, хорошо, любимый… Если ты обязательно хочешь знать… Притронься к своей голове.
Я поднял левую руку и нащупал повязку.
— Повязка, — с удивлением сказал я.
— Браво, любимый! — улыбнулась она, показывая белые здоровые зубы. — А теперь попробуй притронуться к правой руке.
Я высунул из-под одеяла левую руку и притронулся к правому предплечью. Почувствовал то же самое, что и раньше. Что-то твердое, шершавое и холодное. Я повернул голову, чтобы посмотреть. Увидел повязку, а под ней гипс.
— Гипс, — сказал я.
— Еще раз браво! — воскликнула она. Наклонилась надо мной и разгладила ладонью какую-то неровность на золотисто-сером одеяле из дамаста. — Здесь тоже гипс, — сказала она. — Левая нога.
Её серьезное и ласковое лицо оказалось совсем близко к моему. У неё была белая, лишь чуточку огрубевшая шея. От неё пахло какими-то экзотическими, вовсе не вдовьими духами. Этот запах и близость её тела странно смутили меня.
— А когда накладывают гипс? — спросила она.
Я немного подумал, а потом меня осенило.
— Когда кто-то что-то сломает, — быстро ответил я.
— Вот именно!
— Так, значит, я что-то сломал, — констатировал я.
Я был невероятно доволен собой. Одновременно я чувствовал по отношению к ней что-то вроде симпатии за то, что она предоставила мне возможность проявить такую быструю сообразительность.
— Да, любимый. У тебя сломана правая рука и левая нога. И к тому же ты сильно ударился головой. Авария…
— Авария?..
— Автомобильная авария. Ты ехал в бьюике, один… и на полной скорости врезался в эвкалипт.
На её свежих губах появилась слабая улыбка.
— Любимый, ты действительно неисправим… Ты ведь знаешь, как опасно садиться за руль, когда… немного выпьешь.
Я изо всех сил старался понять смысл её слов. Автомобильная авария… Я ехал на автомобиле и врезался в дерево… Сломал руку и ногу… Вот факты, которые я сумел зарегистрировать. А может, мне удастся вспомнить, неясно, как в тумане, почему я внезапно утратил способность управлять автомобилем?
Она неподвижно сидела возле вазы с розами и наблюдала за мной с каким-то терпеливым любопытством.
— Авария… больница, — медленно сказал я. — Но ведь я не в больнице. Я… — я внезапно осекся. — Я был в больнице. Прекрасно помню, что я был там, но сейчас… я не в больнице.
— Да, любимый, ты был в больнице две недели, но вот уже два дня, как ты дома. Доктор Крофт непрерывно пичкал тебя обезболивающими средствами и наркотиками. Не имею понятия, почему… наверное, из-за этой контузии.
Я начал что-то соображать. Я был в больнице, но вышел оттуда. Куда, черт возьми, я вышел из больницы? Я внимательно смотрел на незнакомку и кремовые парчовые портьеры у неё за спиной.
— А где я сейчас? — внезапно спросил я.
Она снова склонилась надо мной так, что её губы почти касались моей щеки. По её абсолютно спокойному до сих пор лицу пробежало легкое беспокойство…
— Любимый… Ты ведь знаешь, где находишься. Ты только внимательнее оглядись вокруг.
Её лицо, обрамленное густыми темными волосами, почти полностью заслоняло мне вид. Однако я послушно огляделся вокруг, так тщательно, как только смог.
И увидел ковер золотистого цвета, множество всяких флакончиков и коробочек на туалетном столике, а дальше, за спиной этой женщины, еще одну, похожую на мою, кровать — широкую, застланную покрывалом в серую и золотистую полоску.