— Какого дьявола мне дали номер с двумя кроватями? Я люблю спать в двухспальной кровати. А вы нет, Билл?
— Ну… я никогда… над этим особенно не задумывался…
Она повернулась к нему и чуть улыбнулась.
— Еще будете задумываться, и очень скоро. У вас нет подружки, Билл?
— Да, нет… по-настоящему никого нет.
Он снова покраснел, от смущения разглядывая собственные руки. Как она на него смотрит! Между ними было не менее десяти футов, но ему казалось, что он ощущает, как ее теплое тело прижимается к нему. Он пробормотал, не поднимая глаз:
— Если вам больше ничего не нужно, мэм…— и повернулся к открытой двери.
Она успела опередить его и спокойно прикрыла дверь.
— А если мне потребуется кое-что еще?
— Ну, я… я должен предоставить вам все, что пожелаете…
— Решительно все?
— Ну, конечно. То есть…
Эллен тихо рассмеялась.
— Вы краснеете. Не бойтесь, Билл. Я не собираюсь соблазнять вас. По крайней мере, не в пять часов дня при ярком солнечном свете. К тому же вы на дежурстве. Если вы слишком долго будете в номере дамы, вас могут в чем-то заподозрить.
— Да, мэм,— сказал он с отчаянием.— Конечно, заподозрят.
— Но одну вещь вы можете для меня сделать,— продолжала она игриво.— Это открыть чемодан. У него ужасно тугие замки.
Он поспешно взял чемодан и откинул крышку.
Она подошла к нему ближе, открыла сумочку и вынула деньги. Он увидел, что это пятидолларовая бумажка, и, когда она вложила ему в руки, их пальцы соприкоснулись.
— Вы не ошиблись, мэм? Вам нет необходимости делать это.
Она радостно рассмеялась, видя его смущение.
— Это всего лишь деньги, Билл. Я просто набита ими и должна их потратить на развлечения за эти две недели. Как вы думаете, мне удастся здесь развлечься как следует? — спросила она чуть печально.— Или вы находите, что я слишком стара и мне просто глупо надеяться на это?
— Нисколько вы не стары,— сказал он искренне, с трудом проглотив слюну.— Вы… ну…
— Что я, Билл?
Она подошла к нему совсем близко, и сердце его бешено застучало, когда он вдохнул смешанный аромат дорогих духов и запах женского тела, исходившие от нее.
Он посмотрел на свои пальцы, нервно теребившие пятидолларовую бумажку, и сказал тихим, испуганным голосом:
— Вы очень красивая.
Эллен отступила на шаг и сказала весело:
— А, ерунда. Вы, наверное, это всем женщинам говорите… просто в расчете, что они дадут вам хорошие чаевые.
«Она издевается надо мной, черт возьми!» — Билл сжал свои большие руки в кулаки и, не глядя на нее, бросил на пол деньги.
Он повернулся к ней спиной, подошел к двери и сердито распахнул ее.
Его остановил тихий низкий голос.
— Не уходите таким сердитым, Билл. Когда… у вас кончается дежурство?
— Ночью… в двенадцать часов.
Она подошла к нему сзади и встала совсем близко, но он не двинулся с места и по-прежнему стоял на пороге.
Голос ее прозвучал тихо и интимно под самым ухом:
— У меня такое чувство, Билл, что как раз к полуночи мне особенно будет одиноко. Если вам захочется пропустить рюмочку, почему бы не постучаться ко мне в дверь?
— Я… мэм… подумаю.
Захлопнув за собой дверь, он выскочил в коридор, лицо его пылало. Билл понимал, что ему следует бежать отсюда со всех ног, но в глубине души нисколько не сомневался в том, что непременно постучится к ней в номер, как только кончит дежурство сегодня ночью.
Эллен радостно улыбнулась, когда закрылась дверь, и, тихонько напевая, посмотрела на свои часики. Она обещала Гербу, что позвонит ему в контору из Майами, как только устроится в отеле. Он еще не ушел из офиса.
Она уселась перед телефоном, подняла трубку и сказала телефонистке:
— Я хотела бы заказать личный разговор с моим мужем в Нью-Йорке — мистером Гербертом Гаррисом.
Она назвала номер телефона конторы и стала ждать.
Вскоре в трубке послышался голос Герберта:
— Алло! Это ты, Эллен?
— Герб? — Она говорила легко и радостно.— Как ты там, дорогой?
— Отлично! Великолепно! У вас там, на юге, все в порядке?
— Чудесно, милый. Солнце сияет, океан синеет, отель — просто прелесть. Долетела я тоже чудесно. И я скучаю по тебе, Герб.
— Но не так сильно, как я по тебе.
— Ты уж как-нибудь потерпи,— сказала она игриво.— Я собираюсь нанять машину. Собственно, она может уже в любой момент очутиться у двери отеля. Я хочу немного покататься, пока не стемнеет. Рассчитываться за отель, за аренду машины и вообще за все я буду по кредитной карточке, Герб? Правильно?
— Ну, конечно.
Его голос звучал успокаивающе.
— Для этого и есть кредитные карточки.
И, помолчав, сказал:
— Я люблю тебя.
— О, Герб, милый. Я тоже люблю тебя, очень!
Она с минуту поколебалась, но потом неожиданно добавила:
— Здесь такие забавные рассыльные в этом отеле. Настоящие члены футбольной команды колледжа на вид. Тебе стоило бы поглядеть на того, который провожал меня в номер. Не думаю, чтобы я здесь была так уж одинока.
— Эй, послушай-ка!
Голос его зазвучал резко и повелительно. Но он тут же издал смешок:
— А, ладно, развлекайся. Позвонишь мне снова через пару дней, хорошо?
— Ну, конечно, милый. И ты тоже не скучай, доброй ночи!
Герберт Гаррис откликнулся ответным «Доброй ночи», и разговор окончился.
Эллен положила трубку, встала, потянулась, заводя руки за спину, глубоко вздохнула и подошла к окнам, выходившим на восток. А потом долго смотрела на океан.
Наконец, поежившись, отвернулась от окна. Сбросила юбку и наклонилась над открытым чемоданом. Выбрала вечернее платье с низким вырезом из блестящего красного шелка.
Десять минут спустя, когда зазвонил телефон, она вышла из ванной с помадой в руках. Подняла трубку и услышала голос швейцара, сообщавшего, что заказанный ею автомобиль ожидает у подъезда.
Поблагодарив, она сказала, что сейчас же спустится вниз.
Юстус Лоуфорд, по-прежнему стоявший за стойкой портье, оценивающим взглядом посмотрел ей вслед, когда она вышла из лифта и направилась к вращающейся двери отеля.
«Вечернее платье,— решил он,— выглядит на ней еще лучше, чем дорожный костюм». И тут же представил ее в одной только прозрачно белой нейлоновой ночной сорочке и даже закрыл глаза от восторга.
Швейцар в роскошной униформе приветствовал ее ослепительно улыбкой, когда она подошла к нему и сказала:
— Я — миссис Гаррис из номера 326. Моя машина здесь?
— Да, миссис Гаррис.
Он протянул ей ключи и провел к машине кремового цвета с откидным верхом марки «Понтиак». Открыл правую дверцу, и она скользнул к рулю, спросив:
— В отеле имеется гараж?
— Бесплатная стоянка находится за углом на противоположной стороне улицы, мадам.
Он кивнул на указатель.
— Вы можете оставить машину у двери, чтобы я отогнал ее на стоянку, или сами поставить ее туда и взять, когда пожелаете. Все бесплатно. Только если оставите машину на стоянке, заберите с собой ключи, там ночью нет сторожа, мадам.
Она поблагодарила его, вставила ключ в зажигание, мотор мягко заурчал и машина плавно тронулась с места.
В семь часов вечера в баре отеля «Бич-Хэвен» дежурил только один бармен. Первый поток посетителей уже схлынул, и сейчас здесь находилось всего несколько человек у самой стойки, было занято две-три кабины да за маленькими столиками сидели парочки, которые хотели пропустить еще по стаканчику, прежде чем отправиться ужинать в ресторан.
Бармена звали Крошкой — ростом он был в шесть футов и четырех футов в талии. Он носил накрахмаленный воротничок двадцатого размера и весил чуть больше трехсот футов. Несколько лет назад он был профессиональным борцом, но потом решил, что содержать бар не так рискованно для жизни и куда интереснее. Особенно в таком месте, как коктейль-холл «Бич-Хэвена».
Вот и сегодня посмотреть хотя бы на шикарную блондинку, которая входит в слабо освещенный коктейль-холл через дверь, ведущую прямо к стоянке.