— И как давно?
— Прилично, — отозвался он. — Это все, чем я когда-либо занимался.
— А вы не находите это... — Похоже, она не могла подобрать нужное слово.
— Тоскливым? — подсказал он. — Опасным?
— Пожалуй. Думаю, и то и другое.
— Конечно. Есть еще много чего. Хороших вещей. Вроде ощущения себя частью команды. Не подводить хороших парней или не упускать плохих. Сводить счеты. Это... как в игре. В игре, которую ты должен выиграть. Сплошные вызовы.
— Так в любом деле, я бы сказала. Не только в полиции.
— Думаю, да.
— А больше вы ничем не могли заняться?
Жако покачал головой:
— Возможно. Но вы знаете, как бывает. Происходит то, происходит это... Ты оказываешься втянут. Жизнь.
Они молчали, она обдумывала сказанное.
— Вы женаты? — спросила она.
Жако покачал головой. Улыбнулся:
— Пока нет.
Она заметила, что, улыбаясь, он слегка поморщился — маленький вертикальный порез на верхней губе, который, заживая, натягивал кожу. Он выглядит, подумала она, более загорелым по сравнению с прошлым разом, более расслабленным. И более привлекательным. Его волосы распущены и черными волнами свободно ложатся на плечи.
Что, учитывая последние три дня, вовсе не удивительно.
Будучи отстраненным от обязанностей с непосредственной перспективой внутреннего расследования после того, как сломал нос напарнику и подбил глаз боссу — независимо от акций, которые мог планировать Ламонзи, — Жако первым делом в среду утром появился в офисе Салета, и они вдвоем сыграли в прогульщиков. Купив ящик пива и несколько бутылок арманьяка, они взяли яхту Салета и отправились под парусом на пару дней. Удили рыбу, останавливались на ночь в маленьких бухточках, готовили свой улов на кострах из плавника, засыпали на палубе прямо под звездами. На второй вечер, когда Жако рассказал ему о скандале с Гасталем, ставшем причиной его отстранения, старик Салет рассмеялся, ткнул ему кулаком в плечо, и сказал, что Жако весь в отца, и виной буйная корсиканская кровь. И это заставило Жако тоже рассмеяться, внезапно согрев его мыслью о близости к отцу.
Теперь Жако вернулся и сидел в «Молино». Завернутая в пузырчатую пленку картина с лимонами, которую он купил в прошлое воскресенье в галерее «Тон-Тон», покоилась между ножками стула.
Это был приятный вечер. Он начался в «Тон-Тон», где они встретились, потом продолжился в «О'Салливан», и наконец они, взявшись за руки, прогулялись по набережным Старого порта до «Молино».
Теперь он смотрел на нее. Темные волосы, карие глаза, брови выгнуты дугами.
— Так откуда же кольцо? — спросила она, кивнув на его левую руку.
Он посмотрел на кружок из серебра, покрутил его на пальце.
— Это была просто... шутка, я полагаю. Со стороны одного человека.
— Но это было серьезно?
— Недостаточно долго, чтобы стать серьезным.
— Но вы сохранили его? Кольцо? Продолжаете носить?
Это удивило Жако. Он об этом не думал.
— Больше это ничего не значит, — отозвался он.
И тут же понял, что сказал искренне. Не значило. Совершенно.
Она украдкой взглянула на него.
Он не отвел взгляд. Ему нравилось то, что он видел. Понимал, что должно произойти, и радовался этому.
Но сначала нужно кое-что сделать. Для нее. И для себя. Он и сделал это. Снял кольцо с пальца и показал ей, взглянув на него в последний раз, а потом уронил в остатки буайбеса. Маленький пузырек остался на том месте, где оно пробило поверхность супа. Потом пузырек лопнул, и не осталось никакого следа.
Минуту спустя к ним подошла официантка, собрала посуду и спросила, не нужно ли еще чего-нибудь. Может, они хотят взглянуть на меню?
— Вы должны попробовать суфле, оно здесь замечательное, — улыбнулся Жако. — Лимон с глотком водки.
— Как скажете. — Изабель Кассье улыбнулась в ответ долгой спокойной улыбкой.
97
Суббота
Сильвьен почти дошла до предела. Еще один такой день, и она сойдет с ума. Было так много всего, что пригодилось бы любой девушке. Заскрипев зубами, она вошла в ванну и скользнула в пенную ароматную теплоту. Сколько еще, думала она, терпеть этого нежеланного неожиданного гостя и его бесконечные противные требования? Еды, одежды, газет, виски, сигарет и, когда ему захочется, ее? Она не присела целую неделю.
Он ждал ее в тени, когда она вернулась домой во вторник вечером. Ее не было в городе пять дней. Подруга пригласила на уик-энд в Канны повеселиться — какой-то американец-кинопродюсер заехал на фестиваль и искал развлечений и компании. Подруга, Сильвьен и еще пара девочек оказались на роскошной вилле в горах. Красивая местность, бассейн размером с ее квартиру и достаточно кокаина, чтобы все время весело гудело в голове. Весь день валялись у бассейна загорая и, может, пару часов развлекали клиента — устраивали ему зрелище на ночь, когда он возвращался с фестиваля, или рано утром, перед тем как он отправлялся на свое сборище на Круазет.