Кейт прибыла в университет в том смятенном состоянии сознания, к которому она за последнее время на удивление быстро привыкла. Она немного посидела в своем кабинете, распечатывая почту и устремив взор в никуда. Но ее взгляд неизбежно обращался к тому самому стулу, на котором когда-то сидела Дженет Гаррисон.
«Профессор Фэнслер, вы не знаете хорошего психоаналитика?»
Но почему этот вопрос она задала именно ей? Неужели она, Кейт, была для Дженет Гаррисон единственным человеком, старшим по возрасту и заслуживающим уважения, к которому та могла обратиться? Вряд ли это возможно. Однако Кейт не могла отделаться от воспоминаний об анонимном письме, обвиняющем ее в убийстве. Оно не было столь уже неправдоподобным, как она в отчаянии подумала вначале. Каким-то образом Кейт оказалась в самом центре загадки. Ведь именно она отправила Дженет Гаррисон к Эмануэлю. И именно у него в кабинете Дженет была убита. Задай Дженет Гаррисон тот же вопрос какому-нибудь другому преподавателю, она, скорее всего, закончила бы свою жизнь на кушетке другого психоаналитика. А стали бы ее убивать там? Естественно, нет. Кейт принудила себя посмотреть на вещи здраво, как будто убийца Эмануэль или Никола. А что в противном случае? Ну, кабинет Барристера как раз напротив кабинета Эмануэля, а его фотографию опознал Мессенджер. А Мессенджер унаследовал деньги. Жучка за внучку, внучка за бабку, бабка за дедку, дедка за репку… вытянули репку! Так кто же эта пресловутая «репка»?
От размышлений ее оторвал телефонный звонок.
— Профессор Фэнслер?
Кейт призналась, что это она самая и есть.
— Это мисс Линдсей. Простите за беспокойство, но вы, кажется, сильно заинтересовались этим делом, я и подумала, что вы не станете возражать, если я позвоню. Вчера вечером я звонила вам домой, но мне никто не ответил. Я подумала, что вам лучше услышать это от меня, чем от Джеки Миллер.
— Да, конечно, — ответила Кейт, — очень мило с вашей стороны. Боюсь, я составила не слишком благоприятное впечатление о Джеки Миллер, особенно о ее необычной пижаме. Так вы хотите сообщить мне, что теперь я у нее в долгу?
— Не знаю. Но вы, кажется, очень хотели узнать имя девушки, которая видела Дженет с мужчиной, а вчера вечером Джеки Миллер его вспомнила. Она обратилась ко мне и предложила, чтобы я… гм… ну, что я, возможно, захочу сообщить это имя вам.
Кейт ясно могла представить, как Джеки говорит: «Ты же ее любимица, почему бы тебе не позвонить ей и не назвать имя?»
— В другом случае, — продолжала мисс Линдсей, — у меня бы и мысли не возникло беспокоить вас дома, но при подобных обстоятельствах… Слава Богу, случилось так, что я не доставила вам никакого беспокойства…
— Я вам очень благодарна. Так как же ее имя? Может случиться, что мы разворошим осиное гнездо, но что с того?
— Ее фамилия Дриблер. Анна Дриблер[23].
— Разве бывают такие фамилии?
— Невероятно, но эта фамилия звучит именно так. Джеки вспомнила, потому что за завтраком кто-то упомянул о дриблинге. Она некоторое время жила здесь, в общежитии, в прошлом семестре, но ей тут не понравилось, и она вскоре переехала. Ее номера нет в телефонной книге. Боюсь, я больше ничем не могу вам помочь.
— Я вам очень благодарна. А вы знали мисс Дриблер? То есть, я хочу сказать, вы достаточно близко с ней знакомы, чтобы решить, можно ли полагаться на ее слова?
— Нет, я ее почти совсем не знаю. Точнее, мы едва знакомы. Но она… она не такая, как Джеки.
— Благодарю вас, мисс Линдсей. Полагаю, я смогу отыскать ее личное дело в университетском архиве. Большое спасибо, что позвонили.
«Рид говорит, что ключ к разгадке может быть именно здесь. Тем не менее есть вероятность, что мы получим просто еще одну ниточку, которая никуда не приведет». Лекция Кейт начиналась через пятнадцать минут. Она позвонила в архив и запросила адрес и номер телефона, по которым Анна Дриблер была зарегистрирована в прошлом семестре. Ее попросили не класть трубку. Ждала она не слишком долго. Голос регистраторши сообщил ей, что Анна Дриблер зарегистрировалась и на этот семестр, но забрала свое заявление из-за болезни (что, как было известно Кейт, могло означать все: начиная от аппендицита и кончая любовной интрижкой). Жила она где-то на Уэверли-Плейс, а номер ее телефона…
Кейт записала номер и повесила трубку, рассыпаясь в благодарностях.
Она набрала код выхода в город, а уж потом телефон Анны Дриблер. После нескольких гудков ответил голос женщины, только что разбуженной ото сна.
— Могу я переговорить с мисс Анной Дриблер? — спросила Кейт.