— Не надо так нервничать, старче! — с раздражением продолжил судья. — Я понимаю, вы расстроены убийством вашего прежнего начальника, но с тех пор прошло уже две недели. Чего же вы боитесь теперь?
Тан вытер пот со лба.
— Прошу прощения, ваша честь, — пробормотал он. — На прошлой неделе в лесу нашли крестьянина с перегрызенным горлом. Он был страшно изувечен. Должно быть, тигром-людоедом. Я совсем потерял сон, ваша честь. Нижайше прошу простить меня и…
— Ничего, — сказал судья Ди, — мои подручные — опытные охотники; на днях я пошлю их, и они прикончат этого зверя. А теперь мне бы горячего чая, и перейдем к делу.
Тан наполнил пиалу, судья жадно отпил несколько глотков и вновь откинулся на спинку кресла.
— Мне нужно, чтобы вы рассказали во всех подробностях, как было обнаружено тело убитого.
Потеребив бородку, Тан робко начал:
— Предшественник вашей чести был господином весьма обходительным и образованным. Может быть, иногда он бывал несколько легкомыслен, а также капризен по мелочам, но всегда очень, очень тщателен во всех действительно важных делах, да-да, очень тщателен. Ему было лет пятьдесят, и у него был длинный и разнообразный послужной список. Он был хороший чиновник, ваша честь.
— Были у него враги в Пенлее?
— Никаких врагов, ваша честь! — воскликнул Тан. — За его проницательность и справедливость его все уважали. Можно сказать, ваша честь, его любил весь уезд, да-да, весь уезд.
Судья кивнул, и старик продолжил:
— Случилось это две недели тому назад. Перед самым началом утреннего заседания ко мне в зале суда подошел его управляющий и сообщил, что его хозяин не ночевал в своей спальне и что дверь библиотеки заперта изнутри. Судья имел обыкновение до поздней ночи засиживаться за чтеньем и письмом в своей библиотеке — это я знал, вот и подумал, что он заснул за книгой. Поэтому я осмелился достаточно настойчиво стучать в дверь. А оттуда — ни звука. Тут я испугался, не хватил ли судью удар, позвал старшего пристава, и мы взломали дверь.
Тан сглотнул; губы его скривились. Помолчав, он продолжил:
— Судья Ван лежал навзничь на полу возле жаровни, и глаза его смотрели в потолок. Правая рука откинута, а рядом с ней, на циновке, — пиала. Я ощупал тело — оно было твердое и холодное. Я немедленно вызвал судебного врача, и тот заявил, что судья умер примерно в полночь. Он взял пробу чая, остававшегося в заварном чайнике, и…
— Где стоял этот чайник? — прервал его судья Ди.
— На поставце, в левом углу, ваша честь, — ответил Тан, — рядом с медной чайной жаровней. Заварной чайник был почти полон. Доктор Шен напоил этим чаем собаку, и та сразу сдохла. Тогда он разогрел чай и по запаху определил яд. Но проверить воду в сосуде, стоявшем на жаровне, оказалось невозможно — она вся выкипела.
— Кто обычно приносил воду для чая?
— Сам судья, — не задумываясь ответил Тан. И, заметив удивленно поднятые брови судьи Ди, тут же пояснил: — Он был страстным приверженцем чайной церемонии, ваша честь, и особенно внимателен ко всем мелочам. Он всегда сам брал воду из родника в своем саду и сам кипятил ее на жаровне в своей библиотеке. Его заварной чайник, и пиалы, и чайница — весьма ценные старинные вещи. Он запирал их в поставце под жаровней. По моему указанию врач исследовал и заварку, найденную в чайнице, однако в ней не обнаружилось никакого яда.
— Что вы сделали после этого? — спросил судья Ди.
— Я сразу же послал нарочного в округ, в Пьенфу, а тело положил во временный гроб и оставил его в доме судьи, в приемной. Потом я опечатал библиотеку. На третий день прибыли его превосходительство судебный следователь из столицы. Они приказали начальнику гарнизона выделить в их распоряжение шестерых тайных сыщиков из армейской стражи и провели подробнейшее расследование. Их превосходительство допросили всех служащих и…
— Это мне известно, — нетерпеливо перебил судья Ди. — Я читал его донесение. Было точно установлено, что ни у кого не было ни малейшей возможности отравить чай и что никто не входил в библиотеку после того, как судья удалился туда. Помните ли вы точно, когда уехал следователь?
— Утром четвертого дня, — медленно проговорил Тан, — их превосходительство вызвали меня и приказали отправить гроб с телом в Храм Белого Облака, что за восточными воротами, и ждать решения брата покойного относительно окончательного места захоронения. Затем они отослали сыщиков назад, в форт, сообщили мне, что забирают все личные бумаги судьи с собой, и отбыли. — Тан явно был не в своей тарелке. С тревогой глянув на судью, он добавил: — Я полагаю, их превосходительство объяснили вашей чести причину своего столь внезапного отъезда?