— Да ведь это гробы! — пробормотал он.
— Ради них мы сюда и пришли, — откликнулся судья Ди.
Он вынул из рукава свечу и, попросив у Ма Жуна трут с огнивом, зажег ее. Затем, согнувшись в три погибели, судья двинулся вдоль гробов, разбирая надписи на бумажных ярлыках, приклеенных к их торцам. Возле четвертого остановился, разогнулся и постучал по крышке.
— Прихвачена гвоздями, — шепнул он. — Снимайте.
Помощники, поддев ножами крышку, приподняли ее. Судья с нетерпеньем ждал. Вот они сняли ее и уложили на пол. Из темного ящика ударил тошнотворный запах. Ма Жун с Цзяо Даем, отплевываясь, отпрянули.
Судья Ди, прикрыв нос шейным платком, поднял свечу и вгляделся в лицо мертвеца. Ма Жун с Цзяо Даем, в которых любопытство пересилило страх, смотрели из-за его плеча. У судьи не осталось сомнений: в гробу лежал тот самый человек, которого он встретил в коридоре — то же несколько надменное лицо, те же тонкие прямые брови, правильный нос и на левой щеке такое же большое родимое пятно. Единственные различия — трупные синие пятна, обезобразившие впалые щеки, да запавшие закрытые глаза. Судья почувствовал отвратительную пустоту в желудке. Сходство было абсолютным, и никаких фокусов: в пустом доме он видел привидение.
Он отступил на шаг и подал знак помощникам закрыть крышку. Затем погасил свечу.
— Не стоит нам возвращаться той же дорогой, какой пришли, — сказал он сухо. — Пройдем вдоль внешней стены и переберемся через нее ближе к воротам храма, где-нибудь возле сторожки. Худо то, что нас могут заметить, но в лесу нас ждет куда худшее!
Помощники согласно хмыкнули.
Они обогнули храм, прячась в тени, отбрасываемой стеной, и увидели впереди привратную сторожку. Затем перелезли через стену и продолжили путь вдоль нее по краю леса. Никого не было видно. Перебежав дорогу, они оказались в прибрежных зарослях.
Старшина Хун лежал в лодке и крепко спал. Судья Ди разбудил его, затем вместе с Ма Жуном и Цзяо Даем спустил суденышко на воду.
Ма Жун взялся было за весло, но вдруг застыл. Пронзительный голос разнесся над темными водами. Он пел фальцетом: «О луна, о луна среброликая…»
Маленький челнок скользил к проему в городской стене. Певец сидел на носу, плавно помавая руками в такт своей песне.
— Ага, — прорычал Ма Жун, — это наш пьяный поэт, По Кай, наконец-то собрался домой! Переждем, уступим ему дорогу.
Когда певец заголосил вновь, Ма Жун мрачно добавил:
— Я-то думал, что ужасней этого ничего на свете нет. Но, уж поверьте мне, после того воя, что мы слышали в лесу, этот мне даже нравится!
Глава восьмая
Богатый судовладелец заявляет об исчезновении новобрачной; судья вычисляет место встречи двух людей
Судья Ди встал задолго до рассвета. Вернувшись из похода в храм, он чувствовал себя совершенно обессилевшим, но спал ужасно. Дважды ему привиделось, будто мертвый судья стоит у его постели. Он просыпался весь в поту, но в комнате никого не было. В конце концов он поднялся, зажег свечу и, сидя за столом, занимался уездным архивом до тех пор, пока заря не окрасила розовым цветом оконную бумагу и прислужник не принес ему завтрак — утренний рис.
Едва судья отложил в сторону палочки для еды, как вошел старшина Хун с горячим чаем. Он доложил: Ма Жун с Цзяо Даем уже ушли проследить за ремонтом решетки водных ворот и обследовать берег канала в том месте, где они стали свидетелями происшествия в тумане; постараются обернуться до начала утреннего заседания; Фан Чун, по сообщению старшего пристава, все еще не объявился; кроме того, пришел слуга Тана с известием, что ночью у его хозяина случился приступ лихорадки и что старший стряпчий явится, как только почувствует себя лучше.
— Я и сам не слишком хорошо себя чувствую, — пробормотал судья Ди. Он с жадностью выпил две пиалы горячего чая, затем продолжил: — Жаль, что здесь нет моих книг. Среди них довольно много трактатов о призраках и оборотнях, но, к сожалению, прежде я слишком мало интересовался этим вопросом. А судье не должно пренебрегать никакими знаниями. Ну, да ладно. Итак, Хун, вы с Таном вчера обсуждали утренние слушания — что же нам предстоит?
— Не слишком многое, ваша честь, — отвечал старшина. — Мы должны разрешить тяжбу двух крестьян о размежевании земель. И это все. — Он подал судье папку.
Проглядев ее, судья Ди заметил:
— По счастью, дело, кажется, совсем простенькое. Тан прекрасно размежевал земли по старой карте, на которой точнейшим образом обозначены первоначальные границы. Мы закроем слушания, как только разберемся с этим. У нас есть дела поважнее!