— Плохо, — отозвался Джун, — я бы тебе устроил временную замену машины. Это одна из оказываемых нами услуг.
Визитка выглядела весьма представительно — на ней стояла официальная эмблема «Тойоты».
— Да, — сказала я наконец, — мне действительно надо починить фару. Как думаешь, сколько это будет стоить? Я еще ни разу не обращалась в автосервис.
— Эти «виндомы» никогда не ломаются, правда? — с энтузиазмом воскликнул Джун, показывая на серебристую «тойоту» с именем дилера над лицензией. — Я сам на такой же машине езжу. Думаю ремонт будет стоить около четырех тысяч иен. Но конечно, это не окончательно, я могу сделать скидку...
Магическое слово «скидка». Долго не рассусоливая, я села в машину и поехала за ним в фирму — маленькое здание со стеклянными дверями заполненное блестящими машинами.
— Гита — прекрасный городок, — сказал Джун принеся мне чашечку холодного кофе, пока я ждала мастера, — и чем дольше ты тут живешь, тем больше привыкаешь. Кстати, не хочешь принять холодную ванну, прежде чем вернешься в город? Я бы к тебе присоединился, если б мог, ха—ха.
— Вообще-то, я приехала сюда по работе. — Я рассказала ему о тансу.
— Bay, — прореагировал Джун, — мне тоже нравится антиквариат. У меня пятьдесят каталогов того, что в «Искусствах Гиты» никогда не найдешь. И сколько же ты потратила? — спросил он, подвинувшись ко мне на кожаном стуле.
Когда я сказала, он присвистнул.
— Два миллиона иен — это большие деньги! Но ты, наверное, знаешь, что делаешь. Кстати, у нас много новых моделей, можешь поменять машину с небольшой доплатой.
— Нет, спасибо, это даже не моя машина, — отказалась я.
Продавцы автомобилей были одинаковыми во всех частях света. Только акценты у них различались.
Я была рада новой фаре, поскольку вернулась в Роппонги-Хиллс, когда солнце уже зашло.
Открытый шкаф сразу поведал о том, что мои любовник вернулся из Таиланда, но куда-то ушел. Единственное, что ждало меня дома был тансу в защитной упаковке. Пока я слушала болтовню Джуна Куроя, компания перевозок уже успела доставить мою покупку в Токио. На автоответчике было сообщение от консьержа, извиняющегося, что впустил грузчиков в квартиру без моего ведома. Тот факт, что они не были одеты в униформу и не попросили его расписаться на чеке, расстроил его.
Впрочем, главное, что тансу был доставлен. Сняв с него упаковку, я невольно залюбовалась. Мне еще не приходилось покупать антикварные изделия в таком хорошем состоянии. В основном я имела дело с городскими аукционами и барахолками, где продавали ненужные вещи. Но, как правило, они оказывались просто неухоженными, и достаточно было протереть их тряпочкой, чтобы привести в порядок. Я довольно часто что-нибудь покупала. С тех пор как шесть месяцев назад мы с Хью стали жить вместе, его холостяцкая квартира превратилась в некое хранилище японской антикварной мебели, тканей и гравюр. Каждые несколько месяцев мы устраивали вечеринки для моих клиентов и его сотрудников, где продавали большую часть предметов, так что я могла снова заниматься приобретением.
Тансу острова Садо выглядел просто роскошно. Я знала, что госпожа Михори останется им довольна. Когда я наконец дозвонилась до нее, она подтвердила правильность моего решения.
— Слава небесам, что вы не позволили той ужасной женщине купить тансу, — сказала она. — Судя по вашему описанию, это прекрасная вещь. Ваша тетя была права — вы просто чудо.
Я не видела своих родителей уже три года, так что мои дядя и тетя из Йокохамы практически заменили их. Они даже чем-то напоминали моих родителей: у моего отца—психиатра и матери-дизайнера был шикарный викторианский особняк в Сан-Франциско, а мои японские родственники жили в доме поменьше, но в безумно дорогом районе Йокохамы. Переехав в Японию, я жаждала финансовой независимости, так что отказалась жить с родственниками и провела три года в маленькой квартире в трущобах. А потом появился Хью. Было неудобно жить за его счет, но следовало признать, что мраморная ванная нравилась мне гораздо больше, чем та, что была в моей прежней квартире.
Минут двадцать я провела под душем, а затем облачилась в юката — японский хлопковый халат — и отправилась на кухню чинить подарок, который купила для Хью, — довольно симпатичный фонарик с разорванной бумагой по бокам. Я даже придумала, чем можно ее заменить.
Вскоре после того, как фонарь был починен, я услышала щелчок замка и пошла встречать Хью.
— Тадайма! — Выругавшись, Хью бросил свою видавшую виды сумку и сообщил, что так и не смог избавиться от шотландского акцента, несмотря на мои усилия.
Я рассмеялась и бросилась к нему на грудь.
— Да ладно, можешь меня не привечать, — пробормотал он, выпуская меня из объятий. — Представляешь, я вернулся два дня назад и ждал тебя, гадая, где ты можешь быть! Да плюс я еще и без машины остался! Мне пришлось ездить на работу в метро!
— Тебе это полезно, — поддразнила я его, — не понимаю, почему ты так любишь водить машину — я была бы рада больше никогда ее не видеть.
— О, мой «виндом» — моя святыня. Только на нем я могу ездить из пункта А в пункт Б, не сталкиваясь с миллионами токийцев.
Конечно, толпы людей раздражали. Но я подозревала, что проблема Хью кроется не в этом, а в том, что он выглядит как молодой Гаррисон Форд. В конце концов, я была белой только наполовину, так что на меня обращали гораздо меньше внимания. В общем, желая побыстрее сменить тему, я предложила Хью бокал вина.
— Как насчет хорошего стаканчика виски? — поинтересовался Хью. — Или ты так давно меня не видела, что забыла мои привычки?
— Просто для скотча сейчас слишком жарко, — пожала плечами я. — Как было в Таиланде?
Я достала упаковку кунжутной лапши, купленную в ближайшем магазине деликатесов, и протянула Хью палочки. Если бы мои японские родственники увидели, что мы едим прямо из коробки, они бы умерли на месте.
— Отличный отпуск, — сказал Хью, — кроме того, уверен, что «Сёндаи» скоро откроет еще один филиал. С тайцами легко работать, они даже по-английски говорят лучше любого японца.
— Лучше тебя, ты хотел сказать?
— Естественно! А что касается девочек на пляже, так им вообще не надо было со мной разговаривать, я и так прекрасно понимал, что им нужно. — Он подмигнул мне. — В общем, тебе стоило съездить.
— А чем ты там, кстати, занимался в свободное время? — Хотя это якобы была командировка, мне не слишком нравилось, что у Хью остается много свободного времени.
— Давай я тебе покажу. — Хью принялся расстегивать рубашку, и я увидела, что его мускулистые плечи и живот сильно покраснели.
— Ты что, уснул на пляже?
— Читал свои юридические журналы. И выпил слишком много пива. Кстати, я тебе тоже кое-что купил. — Хью отодвинул от себя коробку с лапшой и протянул мне большой бумажный пакет.
Развернув его, я увидела мерцающий кусок шелковой ткани, точь-в-точь такой, какую художники используют на различных японских церемониях. Эта ткань прекрасно украсит комнату.
— Спасибо, — сказала я и поцеловала Хью, — теперь у меня будут лучшие в мире диванные подушки.
— Подушки? — поперхнулся Хью. — Это же для вечернего платья! Тут подрезать, там убрать...
— Ну, я не слишком хорошо шью, — сказала я, — и не смогу сшить платье.
— Обратись к портнихе. Если поторопишься, оно будет готово к нашей вечеринке.
Черт, у меня совсем вылетело из головы, что на выходные у нас грандиозные планы. Мы даже еду уже заказали, но больше ничего я так и не удосужилась сделать. Внезапно мне расхотелось устраивать большую вечеринку, а захотелось просто побыть с Хью наедине.
— У меня тоже есть кое-что для тебя, — сказала я, увлекая любимого в гостиную.
Я перетянула фонарь тонкой оранжевой газетой, так что свеча, которую я вставила внутрь, давала теперь розоватый оттенок.
Несколько мгновений Хью ничего не говорил, а потом разразился хохотом.