– Что тут у вас происходит? Аллусик! Что они с тобой сделали?
– Отпустите меня! – ревела Эльза густым басом, переходящим в утробное рычание. – Я никому не позволю так меня оскорблять!
– Эльза, пожалуйста, не надо, все хорошо. Она сейчас уходит! – вызывал к остаткам ее разума Лешка. – Боря, уводи жену!
Но Боря никогда не отличался тем, что быстро соображал. Нет бы, схватить свою Воблу, и бежать к выходу, может, тогда все бы и обошлось. Вместо этого он решил прояснить ситуацию.
– Я требую ответа! – пафосно воскликнул он, с негодованием глядя почему-то на меня. – Что у вас тут твориться? Почему вы напали на мою жену?
– Довыпендривалась твоя жена, – буркнула я. – Уходите, Борь, от греха подальше! Скорее!
– Твоя жена сейчас поплатится за нанесенное мне оскорбление! – грозно сообщила Эльза, но уже без прежнего энтузиазма – все-таки бой с четырьмя крупными мужчинами утомил даже ее.
– Какое оскорбление? – Борюсик удивленно взирал на нас. – Аллусик! Что она говорит? Какое оскорбление? Зачем ты вообще сюда пришла? Я же сказал, что пойду к Сереге за лопатой и вернусь.
– К Сереге? Ты опять сюда прибежал, к ней, к этой шлюхе своей! – Вобла почувствовала, что опасность миновала, и осмелела.
– Да я только что вошел. Я тебя искал! Я встретил Ольгу Петровну из пятого дома, она сказала, что ты сюда пошла.
– Это все ты! – Вобла, поняв, что Эльза временно заблокирована, переключилась на меня. – Ты специально все это подстроила. Напустила на меня эту женщину! Чтобы она меня убила! Боря! Твоя шлюха хотела меня убить! Еще и какой-то бред несла, что я у нее какого-то Павла пытаюсь увести! Оклеветала меня! А потом чуть не покалечила чужими руками!
– Я? – мне было смешно, но роль требовалось доиграть до конца. Я чуть было не забыла про главную цель этого перфоманса – мне надо было поссориться с Павлом на глазах у всех. Да, согласна, скандал превзошел все мои ожидания и вылился в совершенно безобразную драку, но цель-то достигнута не была. – Это ты завертела роман с Павлом! И не отпирайся, Павел уже признался во всем!
– Завертела роман с Павлом? – Борюсик от изумления выпустил Воблу из объятий. – Аллусик! Что она говорит?
– Она все врет! – заорала Вобла. – Я не вертела никакого Павла, то есть, никакого романа с Павлом! Они тут все с ума посходили!
– Ничего я не вру! Павел, подтверди!
Павел выглядел так, словно по нему проехался асфальтовый каток. Он все еще стоял рядом с Эльзой, удерживая ее, но услышав мою фразу, выпустил уже успокоившуюся женщину и сделал шаг к нам.
– Что я должен подтвердить? – спросил он, недоуменно глядя на меня.
– То, что ты вчера ночью целовался с этой… шваброй! – я бросила на него отчаянный взгляд и скорчила рожу, призванную напомнить ему о нашей договоренности.
– А, ну да, – Павел рожей впечатлился. – Целовался…
– Они все врут! Борюсик! Не верь им! Она хочет нас поссорить! Чтобы завладеть тобой! – истошно заорала Вобла.
– Я не понял. Павел, ты что, целовался с моей женой? – мне показалось, что Борюсика сейчас хватит удар.
– Ну да, в некотором роде. Так уж вышло…
– Яна, тебе не кажется, что все зашло слишком далеко? – шепнула мне на ухо Катька.
Мне казалось. Но деваться уже было некуда.
– Да, Боря, твоя жена по ночам бегает от тебя, чтобы целоваться с моим мужчиной! – нагло заявила я, испытывая мстительное удовольствие, глядя на Воблу.
– Почему с твоим мужчиной? С каким твоим мужчиной? – Борюсик от обилия информации, кажется, совсем утратил связь с реальностью.
– Вот с ним, с Павлом! Мы уже почти начали встречаться, но тут влезла твоя Аллусик и все испортила! – заявила я, понимая, что надо уже довести до конца эту душераздирающую сцену.
– Павел – твой мужчина? И он целовался с моей женой? – Борюсик недоверчиво посмотрел на меня, потом на Воблу, после чего уставился на Павла со странным выражением.
Павел тем временем подобрал валяющиеся на полу очки и внимательно оценивал потери. Кажется, они сломались. Увы, как выяснилось, сломанными очками ему выйти из этой передряги не удалось.
Борюсик внезапно издал то ли победный клич ирокезов, то ли вопль разъяренного Отелло, подскочил к Павлу и влепил ему пощечину.
– Это тебе за Аллусика! – взвизгнул он. А потом размахнулся и ударил его по другой щеке. – А это за Яну!
Павел от неожиданности снова выронил очки.
– Ян, прости, но это уже слишком! – бросил он, вздохнул, и спокойно, словно отрабатывал удар на тренировке, влепил Борюсику мощный хук. Борюсика отнесло к Вобле, а Павел в наступившей тишине невозмутимо поднял свои многострадальные очки, положил их в карман порванной Эльзой рубашки и молча вышел из комнаты.