– А что Томка?
Мы все уставились на понурую Тому, которая, с тех пор как отключила свой телефон, почти не принимала участие в разговоре.
– Тома не будет врать своему Ванечке, если я хоть немного ее знаю.
– Это правда? – Марина с надеждой посмотрела на Томку. – Ты меня выдашь?
– Что?… А, да… То есть, нет… Я не знаю, – Тома очнулась и посмотрела на Катьку. – Кать, что мне делать?
Катька равнодушно пожала плечами.
– Поступай, как считаешь нужным, Том. Я так устала ото всего этого, что хочу только одного – чтобы все побыстрее закончилось.
– Нет! Я не хочу в тюрьму! – перепугалась Маришка.
– Прости, Марина, – вздохнула Томка. – Надо все рассказать Стрельцову. Он – хороший мужик. Может быть, отделаешься условным сроком, на первый раз. Учитывая, что Никита не сильно пострадал, да и вообще…
– Катя! Ты слышишь? – Маринка почти рыдала. – Твоя Томка хочет все рассказать! Сделай что-нибудь!
– Что именно? – я допила оставшийся в рюмке коньяк, и подала Никите знак, чтобы он налил еще. Алкоголь пришелся очень кстати. Ко мне даже начала возвращаться способность шутить. – Что должна сделать Катька? Замочить Томку?
– Чего? – выпучилась на меня Маринка.
– А чего ты делаешь такие глаза? – я взяла наполненную Никитой рюмку и снова к ней приложилась. – Ты же уже научилась решать все проблемы таким способом. У тебя, кстати, яда не осталось? Что ж ты так неосмотрительно. А то, смотри как удачно получилось бы. Напоили бы сейчас Томку отравленным коньяком, прикопали бы ее труп где-нибудь в лесу, а Стрельцову бы сказали, что Томка просто в нем разочаровалась и больше не желает его видеть.
– Прикопали в лесу? – повторила Маринка, с каким-то нездоровым интересом слушая бред, который я несу. Мне даже показалось, что она принимает все за чистую монету и всерьез раздумывает, как бы половчее скрыть новую жертву.
– Ну да, согласна, – меня понесло дальше, кажется, я сама впадала в какое-то подобие истерики. – Сейчас снег лежит, копать будет тяжело. Но у нас же мужчины есть, справятся. Можно Лешку дождаться, а то, что это он в веселье не участвует, даже не честно. У него как раз внедорожник, багажник большой, вместительный. Засунем туда Томкин труп, и вывезем куда-нибудь подальше.
– Чей труп? – завороженно переспросила меня Томка.
– Твой! Чего непонятного! Извини, Том, ничего личного. Просто, ты же все равно врать не умеешь, а прынцессе нашей в тюрьму нельзя, там шампанского не наливают, да еще и смартфон отберут, видосики пилить будет не на чем. А потому придется нам тебя порешить, как нежелательного свидетеля.
– Господи, Ян, шуточки твои, – пробормотала Томка, поежившись.
– Да какие тут шуточки! Шуточки закончились. Кать, ты-то хоть понимаешь, что посадят и тебя, и Лешку, и даже эту идиотку, твою сестру.
– Я все возьму на себя! – решительно заявила Катька. – У меня только одна просьба. Том, ты можешь сделать это для меня?
– Что мне надо сделать? – спросила Тома.
– Пожалуйста, давай отложим разговор со Стрельцовым на завтра. Я сама к нему поеду и во всем признаюсь. Это же будет как явка с повинной? Это зачтется мне на суде?
– Почему не сейчас? – спросила я, с жалостью глядя на подругу. – Что изменит одна ночь? Кать, я понимаю, на это трудно решиться, но выхода другого нет. Тебе самой легче станет. А потом, у тебя же дети несовершеннолетние, по первому разу много не дадут.
– Я хочу с Лешкой попрощаться, поговорить с ним. А он поздно будет. Пока Эльзу в Шереметьево отвезет, пока вернется. А утром я сама позвоню Стрельцову.
Я почувствовала, что сейчас разрыдаюсь. Неужели нет никакого другого входа? Неужели Катьке придется садиться в тюрьму?
Коньяк приятным теплом разливался по телу, в голове стало шуметь и меня потянуло в сон. Кажется, я увлеклась и выпила лишнего. К тому же в доме было накурено и душно, мысли путались. Краем уха слушая, как Томка пытается утешить Катьку, заверяя ту, что подождет до завтра и не будет сейчас звонить своему Ванечке, я поднялась и вышла на крыльцо, бросив, что хочу подышать свежим воздухом.
На улице было морозно и тихо. Небо, сплошь усыпанное звездами, освещала яркая луна. Я с жадностью стала вдыхать в себя холодный воздух, показавшийся мне особенно вкусным, и попыталась еще раз обдумать все, что услышала. Я спустилась с крыльца и побрела по дорожке, снег хрустел под ногами, издалека доносилась музыка и чей-то приглушенный смех. Все вокруг дышало спокойствием и уютом, сложно было даже представить, что Катьку завтра арестуют, что впереди у нас бесконечные визиты в полицию, суды и душераздирающие сцены с Катькиными родственниками.