– Какой топор? – Стрельцов подскочил на месте.
– Ну да, топор. Лешкин топор, он там лежал, когда мы Воблу нашли. Я его точно видела.
– Не было там никакого топора! – Стрельцов тихо выругался и быстро вышел с веранды во двор, где еще копошились его сотрудники.
– Он что, думает, что это я Воблу пристукнула? Бутылкой с вином? – растеряно проговорила Катька, когда следователь вышел.
– Не волнуйся, Кать, – поспешила я ее успокоить. – Я точно видела топор. Наверное, его просто не заметили. Сейчас его найдут, проведут экспертизу, и точно выяснят, что это не бутылка. Ведь ты же не била Воблу бутылкой?
– С ума сошла? – нервно дернулась Катька.
– Ну, я не знаю, может, ты ее испугалась, когда ко мне шла. Не ожидала ее увидеть. Нервы у нас тут все на пределе, вот и не сдержалась. А потом просто побоялась признаться…
– Да нет у меня такой привычки – лупить по голове своих гостей бутылками! Я еще с ума не сошла!
– Ну, если нет, то тебе волноваться нечего. Разберутся.
Сквозь стекла было хорошо видно, как взбодрились полицейские, когда к ним подошел Стрельцов с новыми вводными. Интересно, почему они сразу не нашли топор, он же явно бросался в глаза. Может, в суматохе, когда мы тащили Воблу в дом, кто-то присыпал его снегом или случайно отбросил в сторону.
Стрельцов вернулся на веранду и без предисловий набросился на меня.
– Скажите, вы точно уверены, что видели топор? Или вы это сказали, чтобы отвести подозрения от вашей подруги?
– Да, точно! Я еще в своем уме! Лежал он, прямо почти на самой дорожке.
– А почему вы сказали, что это топор Алексея? А не чей-то чужой?
– Да потому что это Лешкин топор. Он все свои инструменты изолентой заматывает, там, где надо их держать, на рукоятке. Он всегда так делает, мы часто смеялись над этой его привычкой.
– То есть, у топора, лежащего рядом с потерпевшей, рукоятка была обмотана изолентой?
– Да. Я это хорошо запомнила. А что, топора нет?
– Топора нет, – сознался Стрельцов. – Кто еще видел топор? – он обвел тяжелым взглядом остальных.
Увы, кроме меня никто не обратил на это ни малейшего внимания.
– Где ваш топор, Алексей Николаевич? – обратился следователь к Лешке, не добившись от свидетелей никакой информации.
– Ну, где обычно, наверное, в сарае. Или около, на колоде, там, где я рублю дрова, я его часто там забываю.
– Пойдемте в сарай, покажете ваш топор, – распорядился Стрельцов, и они с Лешкой пошли во двор.
– Погодите, что же получается. Теперь будут подозревать Лешку? – заволновалась Катька. – Яна, ну зачем ты вспомнила про топор?
– Лучше было бы, если бы тебя подозревали? – возмутилась я. – Наоборот, скажи мне спасибо.
– За что?
– Ну, если орудие преступления – бутылка, то тут все сразу понятно. Никто кроме тебя замочить Воблу не мог. А с топором – есть варианты. Так что мы опять пришли к тому, с чего начали. Практически у каждого была возможность ударить Воблу по голове, но ни у кого, на первый взгляд, не было ни малейшей причины это делать.
– Ну, в случае Воблы я бы не была в этом так уверена, – задумчиво произнесла Томка. – Это Андрея ни у кого не было причины не любить. А Вобла тут почти всех допекла.
– Ну не настолько же, чтобы ее по голове топором? Нет, я Воблу, наверное, больше всех не любила, но от мысли проломить ей черепушку я была очень далека. Патлы там повыдергивать, да, иногда хотелось, чего скрывать.
Вернулся озадаченный Лешка.
– Топор пропал, – с порога сообщил он. – Нет его ни в сарае, ни рядом. Кому он мог понадобиться?
– Преступнику. Чтобы скрыть улики и следы, – ответила я и подошла к окну.
Полицейские развили завидную активность.
– Что это они там рыщут? – ко мне подошла Катька, тоже заинтересовавшись происходящим у нее на участке.
– Насколько я понимаю, ищут пропавший топор.
– Это надолго? Я спать хочу! – Маринка все это время отчаянно зевала и всячески нам демонстрировала, что судьба несчастной Воблы и того, кто ее отоварил топором, интересуют ее намного меньше своего собственного комфорта.
– А я теперь даже не знаю, смогу ли уснуть, – пожаловалась Томка. – Столько всего навалилось. Сначала Андрей, теперь еще и Вобла. Прямо завидую, Марин, твоим нервам!
– Да, потрясающая выдержка! – фыркнула я. – Я бы на твоем месте, Мариш, не была бы так спокойна.
– На моем месте? А что такого-то? – заинтересовалась Маринка.
– Ну, мне кажется, что таинственный преступник с топором хотел убить не Воблу, а тебя. Просто перепутал в темноте. Не зря же даже твоя родная сестра поначалу ошиблась.
– Полный бред! – дернулась Маришка, но я с удовлетворением заметила, что ее проняло. Чего я и добивалась. Маришка меня сильно раздражала своим эгоистичным спокойствием. Пусть теперь тоже подергается.