– Нет, спасибо, – отказался следователь. – Пробовать я это не буду. То есть, отравить вы хотели Чебатюка, а вовсе не Ерошина?
– Да не хотела я никого травить! Я же не знала, что шмурдяк отравлен! Он, знаете, и без яда был мерзким. А уж послевкусие, отдающее грязными носками…
– Тогда зачем вы хотели, чтобы Чебатюк выпил эту мерзость?
– Ну, в доказательство своей любви ко мне, – вздохнула я, а Стрельцов с удивлением посмотрел на меня.
– Вы, простите, себя кем считаете? Клеопатрой? Вроде бы это она своих любовников казнила?
– Да нет. Я просто хотела, чтобы Борюсик от меня отстал. Надоел уже просто, ходит за мной и ходит.
– И вы решили его устранить раз и навсегда?
– Да нет же! Я сказала, что если он выпьет шмурдяк, то я пойду с ним поговорить наедине, а если не сможет, то пусть к жене убирается. Ну, типа теста такого. Испытания, что ли.
– Нормальный такой способ кавалеров испытывать, – проворчал Стрельцов. – Могли бы что-то более гуманное придумать. А как получилось, что Ерошин выпил рюмку, предназначенную Чебатюку? Он тоже претендовал на свидание с вами тет-а-тет?
– Нет, не претендовал. Господи, да как же мне это объяснить вам? Никита просто решил перед нами порисоваться. Ну, мне так кажется. Типа, Борюсик не смог, а я вот смогу. Он еще и Павла подбивал, но тот отказался, к счастью.
– Как же вы мне надоели с вашими странными развлечениями, – в сердцах выдал следователь, откладывая свой блокнот. – Признайтесь, вы специально издеваетесь?
– Нет, не специально. Честное слово.
– Вы вообще отдаете себе отчет, как это выглядит? Вы, Яна Владимировна, требуете, чтобы гражданин Чебатюк выпил отраву, хотя он ее пить не хочет. Ведь если бы не ваши странные идеи по проверке чувств поклонников, эту бутылку бы даже не достали, и никто бы из нее не пил? Ведь так?
– Ну, скорее всего. Разве что Лешка. Он иногда прикладывается к своему шмурдяку. И угощает тех, кто еще сталкивался с этим пойлом. Потому что те, кто хоть раз испытали шмурдяковое послевкусие, уже больше не хотят повторять этот опыт…
– Да почему? Что это за шмурдяк такой? – у Стрельцова даже вспухла вена на лбу, настолько он напрягся.
Я попыталась объяснить все, подробно рассказав историю этого напитка. Начиная с поездки семьи Леоновых в Таиланд и заканчивая последними событиями. Не знаю, насколько Стрельцов меня понял, но он снова открыл блокнот и взялся за ручку.
– Что входит в этот ваш шмурдяк? – поинтересовался он.
– Это вам лучше у Лешки спросить. Он ингредиенты в тайне держит. Насколько я знаю, там водка, ну и всякие тайские травы, коренья, и прочие странные добавки. Вроде струи бобра и вытяжки из лягушачьих лап.
Следователь закашлялся.
– И что? Это кто-то пил?
– Да в том-то и дело, что нет. Лешка изготовил бутылок пять, кажется. И всем его настойчиво предлагал, с весны. Каждый попробовал в свое время. Отвратительная гадость. Но Лешка не терял надежды найти ценителя. Он почему-то считает, что напиток обладает волшебными целительными свойствами, очищает, тонизирует, бодрит и лечит от всех известных болезней. Может, оно и так, конечно, кто ж знает. Но вкус настолько ужасен, что те, кто хоть раз выпил рюмку, больше повторять не хотят.
– Пять бутылок? – напрягся Стрельцов. – То есть, где-то еще в доме стоит такое же пойло?
– Насколько я знаю, это была последняя бутылка. Остальные Лешка уже допил или втюхал своим гостям. Говорю же, он с весны носится со своим шмурдяком. Но вам лучше у Катьки с Лешкой спросить. Может и еще какие-то запасы есть? Просто позавчера Лешка предпоследнюю допил, там на донышке было. А эта стояла еще полная.
– Запечатанная?
– Да нет. Лешка свои настойки разливает в такие бутылки из-под водки, знаете, вроде графинов, там удобные пробки многоразовые.
– И где стояла эта бутылка?
– На кухне, в шкафу.
– И вы утверждаете, что никто кроме Алексея Леонова этот напиток не употреблял?
– Ну, среди нас желающих не было. Каждый уже имел с ним дело. Разве что, кроме Павла. Ему как раз позавчера Лешка предлагал, но он отказался. Сказал, что настойки не любит.
– И сегодня Павел тоже отказался, так? Хотя ему Ерошин предлагал?
– Да. Это же подозрительно? – с надеждой спросила я, очень уж хотелось, если не снять с себя подозрения, то хотя бы разделить их еще с кем-то.
– Не более, чем ваше внезапное желание напоить отравой ваших мужчин! – отрезал Стрельцов.
– То есть, вы считаете, что это я отравила шмурдяк, чтобы убить Чебатюка? Серьезно? А зачем так сложно? Если бы мне в голову пришла идея расправиться с Борюсиком, я бы в другой напиток или еду яд подложила. Потому что, поверьте на слово, заставить кого-то выпить эту пакость, – задачка не из легких.