Вобла, наконец-то, перестала вырываться и изрыгать проклятия в мой адрес, только сверлила меня ненавидящим взглядом.
– Ну вот что с вами делать? – устало спросил Стрельцов. – Если вы уже и при полиции пытаетесь друг друга извести, что же будет, когда мы уедем? Снова труп? Может, действительно, забрать всю вашу компанию оптом в СИЗО. Вот только у нас в отделении столько отдельных камер нет, чтоб каждого отдельно посадить. А вместе вас сажать опасно.
Вдруг Катька, до этого пришибленно сидевшая в уголке, громко разрыдалась. Не удивительно, что у нее сдали нервы.
– Как я устала от всего этого! Это невозможно вынести! Я так больше не могу! – причитала она между всхлипами, размазывая по щекам слезы и вздрагивая всем телом.
Лешка бросился к жене и крепко ее обнял.
– Ну, успокойся, Катюш. Все уже позади. Никита поправится.
– Ничего не позади! Я не понимаю, что происходит. И где Мариша? Ее что, тоже убили? Может быть, она лежит где-то в лесу, холодная и мертвая!
Лешка беспомощно прижимал жену к себе, не понимая, какие слова найти, чтобы ее утешить. Все наши доводы о том, что Маринка просто где-то загуляла, в свете последних событий, выглядели жалкими и уже никого не убеждали.
– Мы объявим вашу сестру в розыск, – сказал Стрельцов.
– Давно пора было это сделать! – не выдержала Томка. – Вместо того, чтобы сидеть без дела, могли бы хоть что-то полезное совершить. Понятно же было, что исчезновение Маринки связано с тем, что тут творится. А вы только и знаете, что приезжаете сюда, когда непоправимое уже случилось, переворачивайте верх дном весь дом и топчете полы грязными ботинками! Только это и умеете! Даже вычислить убийцу не смогли? Ждете, когда он тут всех изведет, и последнего оставшегося в живых арестуете, чтобы отчитаться в раскрытом преступлении?
От неожиданности Стрельцов открыл рот.
– Полицейские, тоже мне! Довели все черт знает до чего! – несло Томку. – Катька вот в истерике бьется, скорая к нам каждый день почти ездит. Кто следующий? Кого еще убьют? Чему вас только учили? Это же ваша профессия – искать злоумышленников! Бездари!
– Вы поосторожнее в выражениях! – очнулся наконец Стрельцов. – Оскорбление сотрудников полиции при исполнении…
– И что? Вы меня арестуете? Давайте, арестовывайте! Может, это спасет мне жизнь! Вдруг следующей жертвой стану я? Или Катька? Или Яна? Сделайте уже хоть что-то! – Томка почти орала. Даже Катька немного притихла, с опаской глядя на подругу.
Истерика оказалась заразной. От Катьки она перекинулась на Томку, и эта эпидемия не собиралась останавливаться.
– Отпустите меня! – прорвало Воблу, все еще стоявшую под опекой Павла. – Не трогайте меня своими руками! Мы немедленно уходим из этого гнезда разврата и насилия! Ноги нашей больше в этом доме не будет! Борюсик, пойдем домой!
– Никто никуда не уйдет, пока я не разрешу! – рявкнул Стрельцов. – Вы что, не понимаете, что один из вас – убийца? Сколько еще трупов надо, чтобы вы отнеслись серьезно к происходящему? А? Я Вас спрашиваю?
Стрельцов почему-то обращался к Томке.
– Не знаю, – растерялась она. – В смысле, нисколько нам больше трупов не надо. Нам достаточно и того, что есть. Я имела в виду, что мы не хотим больше никого убивать. То есть, мы вообще убивать не хотим…
Она запуталась и замолчала.
– Всем успокоиться! – Стрельцов обвел каждого тяжелым взглядом. – Прекратить истерику! Не мешайте следственно-разыскным мероприятиям. А то я действительно всех задержу для дальнейшего выяснения. Это понятно?
Мы закивали. Даже Вобла перестала вырываться и бросать на меня злобные взгляды. В обезьянник никому не хотелось.
– Продолжим, – следовательно обернулся к сотруднику, тот кивнул и скрылся в комнате. – Екатерина Андреевна, вы пока успокаивайтесь, а мы побеседуем с вами, – он кивнул на Павла. – Пройдемте не веранду. И чтобы без фокусов тут! А то мы все поедем в участок и будем разбираться уже там!
Стрельцов с сотрудниками уехали поздней ночью. Следователь допросил каждого, включая даже Воблу, которая к последнему инциденту не имела никакого отношения. После разговора со Стрельцовым Вобла заткнулась, перестала изрыгать проклятия в мой адрес и быстро, взяв под ручку своего драгоценного мужа, убралась к себе.
На меня навалилась усталость. День выдался бурным, а предыдущую ночь я не спала вообще. Черт меня знает, на каких ресурсах моего организма я еще держалась. Но чем бы эти ресурсы не являлись, они явно подходили к концу. Я даже, кажется, задремала, уронив голову на кухонный стол.