– Что, Яна? Я не знаю, кто из нас тут промышляет отравлением, но, по-моему, ему самое время снова начать свою деятельность. Лично я ни капельки не расстроюсь, если следующей жертвой станет эта слоноподобная хамка, которую вы почему-то боитесь поставить на место. Слушай, а эта банка с лечо тоже со вчерашнего дня тут стоит? Как твоя родственница относится к консервированным болгарским перцам? Давай ее тоже рядом с селедкой поставим?
Но Катька не успела мне ответить, судя по протяжному скрипу ступенек, донесшемуся до нас с лестницы, к нам спускалась сама Эльза, собственной персоной.
– Не успели! – пискнула Катька, и ускорилась, хотя минутой раньше мне казалось, что она и так уже достигла максимальной скорости.
– Ну и где обед? Сколько мне еще ждать? Я с утра мотаюсь по самолетам и электричкам, а мой желудок требует бережного отношения. Я должна питаться строго по часам!
– Уже скоро, Эльза. Пять минут. Проходи, пожалуйста, закуски уже на столе, курица будет вот-вот готова.
Эльза важно прошествовала мимо нас в гостиную и уселась во главе стола. Лешка, который раньше всегда занимал это место, даже и не думал спорить.
Пока Эльза подвергала критике сервировку и выбор блюд, мы с Катькой лихорадочно доставали из духовки курицу и спешно раскладывали по тарелкам оставшиеся закуски.
– Томка оказалась самой умной, – бурчала я, сражаясь с куриной ногой, никак не желавшей отделяться от куриной туши. – Сидит сейчас в ресторанчике с кавалером, наслаждается жизнью. Это даже где-то несправедливо, не находишь?
– Ян, да пусть сидит, нам же спокойнее. У нее тоже характер не сахар, вдруг бы не сдержалась, а мне только перепалки между ней и Эльзой не хватало. К тому же, когда она в последний раз ходила на свидание? Ты помнишь? Я вот не помню. Вдруг у нее со Стрельцовым что-то получится? По-моему, очень хорошая пара у них. И сам Стрельцов – мужик хороший, такой основательный.
– Катерина! Долго мне еще ждать? – от громоподобного голоса мы с Катькой синхронно вздрогнули.
– Кать, что-то еще нужно нести? – Лешка выскочил из гостиной и почти зашептал. – Курочку тоже поближе к ней ставить? Или вы ее не отравили?
– К сожалению, у нас нет яда, иначе я бы знала, как его применить, – прошипела я в ответ и всучила Лешке большое блюдо с расчлененной курицей. – Будем надеяться, что наш убийца запасливый и сейчас не оплошает.
Лешка хмыкнул, схватил блюдо, но тут же вернул его мне обратно, у него в кармане зазвонил телефон.
– Погоди, Ян! Алло! Да, добрый день, Анна Васильевна! У нас? Все отлично. Эльза добралась хорошо, сейчас вот обедать собираемся. Катя трубку не берет, потому что занята на кухне. Кать, это твоя мама. Будешь говорить?
– Скажи, что я попозже ей перезвоню, – Катька судорожно кромсала хлеб.
– Анна Васильевна, Катя перезвонит. Что? – Лешка поднял брови и замолчал со странным выражением лица. – Не волнуйтесь вы так, сейчас я с ней поговорю. Конечно же, я приеду!
– Что? – Катька перестала крошить хлеб, и, не выпуская из руки нож, повернулась к мужу. – Куда ты собрался ехать?
– Кать, там у них проблемы с кладбищем. То ли надо кому-то взятку дать, то ли просто поговорить жестко. Они там с тетей Таней на грани истерики. Я метнусь к ним, на кладбище, порешаю проблемы. Ты же знаешь свою маму, она в этих делах не очень!
– И бросишь меня здесь с ней одну? – учитывая огромный нож в Катькиных руках, прозвучало это угрожающе.
– Не одну. С тобой же Янка с Павлом. Да и Томка скоро вернется. А я приеду вечером, час туда, час обратно, ну и там от силы пару часов. Ты и соскучится не успеешь! Нельзя же ставить под угрозу завтрашние похороны! Если все сорвется, Эльза может у нас задержаться…
Аргумент подействовал.
– Ладно, давай только быстрее. Может, пообедаешь с нами по-быстрому, а потом уже поедешь?
– Не-не-не, – тут же отказался Лешка, бросив выразительный взгляд в сторону гостиной, там Эльза рассказывала Павлу, что в цивилизованном обществе, которое, ясное дело, существует только в Германии, и недоступно нам, лапотным дикарям, задержка обеда на десять минут – дело недопустимое, и после такого любая уважающая себя немецкая домохозяйка обязана совершить прилюдное самоубийство в знак своего позора. – Я как раз на заправку заеду, надо бензин залить, заодно перекушу там гамбургером каким-нибудь или сэндвичем.
Катька обреченно кивнула.
– Только, пожалуйста, не задерживайся.
– Везунчик, – завистливо пробормотала я. – Леш, а тебе там помощь не нужна в дороге? Может, и меня возьмешь? Ладно, ладно, шучу, Кать, не собираюсь я тебя тут бросать вместе с этой…
Я попыталась подобрать подходящий для Эльзы эпитет, но, как назло, ничего приличного, кроме грязных ругательств, на ум не приходило.