Несмотря на все богатство Далласа, муниципальный бюджет был нищенским. Далласское полицейское управление не имело даже современного киноаппарата. Каждый раз, когда возникала необходимость в просмотре кадров об убийстве, заснятых Запрудером, полицейским приходилось ехать к нему в контору.
По какой-то неведомой причине, так и оставшейся неизвестной, всех секретарей полицейского управления в этот день распустили по домам. Таким образом, историки лишены даже элементарной стенографической записи этих важных допросов. Единственное, чем мы располагаем, — это воспоминания тех, кто вел допрос.
На следующий день, когда председатель местной коллегии защитников все же появился в полицейском управлении, Освальд отказался от его услуг, заявив, что он предпочитает иметь в качестве адвоката Джона Абта — нью-йоркского юриста, который приобрел широкую известность своей защитой лиц, обвиняемых в совершении политических преступлений, или кого-либо из адвокатов Американского союза борцов за гражданские свободы. Никто не подумал сообщить Освальду, что накануне представители этой организации пытались повидаться с ним и что им было в этом отказано.
Штаб-квартира генерала Уила в Форт-Макнейре пустовала, и вашингтонский военный округ был охвачен какой-то страшной апатией. Тело злодейски убитого президента должны были вот-вот перевезти в здание, откуда он управлял страной. Казалось бы, что каждый солдат в казармах Макнейра и Мейра, каждый моряк в Анакостийском военном порту и каждый морской пехотинец находятся в состоянии полной готовности. Увы, ничего этого не было и в помине. Они валялись на койках либо смотрели необычно поздние телевизионные передачи. Министр обороны имел в своем подчинении двухсполовиной миллионную армию. Но сейчас он оказался не в состоянии выделить подобающий воинский караул для Белого дома. Макнамара был в полном замешательстве. Не менее озадаченный министр юстиции Роберт Кеннеди ледяным тоном заметил:
— Если мы можем посылать двадцать тысяч солдат в городишко Оксфорд в штате Миссисипи, то надо полагать, что мы в состоянии вызвать достаточно частей в Вашингтон.
Предположение министра юстиции было абсолютно правильным, но неосуществимым. Сарджент Шривер, торопивший Роберта Кеннеди и Макнамару, буквально выходил из себя. В конце концов, война за независимость давно окончилась, Америка не участвовала в военных действиях, было мирное время, а Пентагон держал под ружьем самую многочисленную армию за всю историю страны. Однако в 3 часа ночи на ногах были лишь почетный караул для гроба под командованием лейтенанта Соутелля и группа лейтенанта Бэрда для переноски гроба. Хорошо налаженная военная машина вдруг отказала. Отдавались приказы, но никто их не выполнял. Кровь в Шривере кипела от негодования.
— Наш военный бюджет составляет 50 миллиардов долларов, — рявкнул он на Тэза Шепарда и Пола Миллера. — Президент, командовавший всем этим, возвращается домой. Неужели вы не в состоянии найти хотя бы кого-нибудь?
Капитан военно-морского флота и полковник сухопутных войск заерзали на стульях, виновато посмотрели друг на друга и побежали к телефонным аппаратам. Затем они снова вернулись. Однако войсковых частой по-прежнему не было.
В госпитале Бетесда Жаклин Кеннеди включила телевизор. Вновь полились: звуки органной музыки, вновь перед ее титром полнились изображения супруга. Она еще раз увидела кадр церемонии присяги. За ним передавали сцены многотысячных молебнов в церквах. Одинокая Жаклин смотрела на экран, и слезы текли по ее щекам. Потом она встала и пошла на кухню, где тихо беседовали Боб Кеннеди и Боб Макнамара. Шурин внезапно заговорил с ней о вдове полицейского Типпита.
— Не хочешь ли ты поговорить с ней? — спросил он. Нет, она не хотела этого. Было трудно думать о чём-то другом, кроме того, что внизу лежало тело мужа. Вероятно, г-жа Типпит понесла столь же тяжелую потерю, как она, но мысль об этом не шла ей в голову. Она могла только поражаться чуткости Бобби.
Роберт Кеннеди ушел в гостиную, чтобы позвонить по телефону. Пока он отсутствовал, Жаклин заговорила с Макнамарой о своем желании выставить тело покойного мужа в закрытом гробу. Времени оставалось мало, и надо было приходить к какому-то решению. Уже наступила суббота. Приближался рассвет. Через несколько часов гроб с телом президента Кеннеди должен был быть выставлен для прощания. В Жаклин мучительно вспыхнули воспоминания о похоронах отца, и она сказала:
— Я хочу, чтобы гроб был закрыт. Нельзя оставлять его открытым.
Макнамара возразил ей:
— Этого нельзя делать, Джекки. Все хотят увидеть в последний раз своего президента. — Мне это безразлично. Это самое ужасное, самое противоестественное зрелище. Они должны запомнить Джека живым.