— Я сказала: «Душенька, давай выключим телевизор. Там все время повторяют одно и то же». И я выключила телевизор, так что ни я, ни Марина не видели, что случилось с моим сыном.
Роберт Освальд тоже этого не видел, но он был первым членом семьи убийцы, который услышал о том, что случилось.
Будучи сам ни в чем не повинен, он два дня и две ночи жил в сознании того, что ему придется до гроба нести на себе позор вины своего брата. Уже другие семьи, носившие фамилии Освальд, обратились в суд с просьбой переменить им фамилию на Смит или Джонс. Роберту оставалось только быть мужчиной, и он хорошо с этим справился. Он вышел из себя только раз — в отношении своей матери. Когда Маргарита Освальд услышала о смерти сына, она пришла к поразительному выводу, что он действовал от имени Соединенных Штатов. С неприкрытым отвращением он выслушал ее заявление, что, поскольку Ли отдал жизнь за свою страну, он должен быть похоронен со всеми почестями «на Арлингтонском кладбище». Роберт сказал:
— Замолчи, мать!
Жаклин Кеннеди появилась у входа в Северную галерею, держа за руки обоих детей. Не сводя распухших глаз с гроба, она ожидала начала похоронной процессии. Ее облик, полный невыразимой трагедии, потряс в этот краткий миг совесть нации.
При опросе, который проводили позднее в эту неделю студенты колледжа Новой Англии, было установлено, что «внимание к действиям и поступкам г-жи Кеннеди граничило с одержимостью».
Здесь она впервые столкнулась с этим вниманием. Это был также первый луч солнца, который Жаклин увидела со времени Далласа, но она не сощурилась. Твердо и непоколебимо она ожидала сигнала, устало опустив ресницы и сжав свой прекрасный рот, подобно маске классической трагедии. Сразу же за ней, как всегда настороже, стоял Роберт Кеннеди. Телекамеры замерли, направив объективы на вдову. За исключением тех, кто просматривал газеты или говорил с друзьями, все люди в Соединенных Штатах следили за г-жой Кеннеди. По их собственным словам, минимум 95 процентов взрослого населения сидело у телевизоров или слушало сообщения по радио. К Америке следует добавить всю Европу и те страны Азии, которые периодически охватывал спутник связи. В Советском Союзе было объявлено, что похороны, включая заупокойную службу в соборе Святого Матфея, будут транслироваться по телевидению.
Вся американская нация была охвачена горем. Как сказал радиокомментатор через полчаса после убийства Освальда:
— Случилось слишком многое. Оно произошло слишком быстро и было слишком ужасным.
Независимо от расовой принадлежности, религиозных или политических убеждений, средний американец продолжал глазеть, отупевший от событий последних двух дней.
К моменту, когда часы над опустевшим вице-президентским креслом Линдона Джонсона показывали 13.08, сотрудники протокольного отдела государственного департамента закончили разметку огромного круга в неосвещенном зале Ротонды. Они разграничили шнурами секторы для членов Верховного суда, членов кабинета, руководства конгресса, персонала Белого дома, для семейства Кеннеди и его друзей.
В этот день отмечались, однако, и элементы карнавального характера. Так, Мак Килдаф выставил из Ротонды несколько «настоящих пугал», вроде человека, уверявшего, что он «личный ветеринар президента». Начальник церемониала подполковник Миллер спокойно закрыл дверь перед одним конгрессменом и его двадцатью избирателями. В общем и целом конгрессмены в Ротонде произвели неприятное впечатление на сторонников Кеннеди. Пол Фэй, исполняющий обязанности морского министра, заметил, что кое-кто из конгрессменов «наваливался на шнуры, чтобы сфотографироваться», и он «весьма критически» к ним отнесся, особенно к тем, что были «политическими врагами президента».
Непосредственно за помощниками президента Джерри Визнером, Фредом Холборном и Майком Фелдмэном стояли два конгрессмена, громко вопрошая друг друга, кто эта «самонадеянная молодежь». Затем они начали высказывать соображения по поводу того, стоит ли Джонсону выполнять устные обязательства, взятые на себя Джоном Кеннеди. В другом секторе огромного круга, как писал Кеннет Гэлбрайт в своем дневнике, «конгрессменов, стоявших в непосредственной близости от нас, беспокоил как будто бы главным образом вопрос, пригласят ли их завтра на похороны».