Группа в составе двух конгрессменов, генерала в отставке и местного миллиардера могла претендовать на влиятельное положение в любом городе. Были и другие выразители бунтарского настроения Далласа: представители делового мира в ковбойских сапогах, прикреплявшие надпись «Нокаут всем Кеннеди!» на хромированные буфера своих машин; пожилые дамы с обесцвеченными перекисью волосами, вдовы богатых и влиятельных людей, развлекающиеся игрой: «Кого из Кеннеди вы больше всего ненавидите?» (Правильный ответ: 1. Бобби. 2. Джека. 3. Тедди. 4. Джекки); процветающие образованные молодые супружеские пары, собиравшиеся за высокими бокалами виски с содовой в предместьях Далласа Хайленд-парк и Юниверсити-паркг чтобы обменяться анекдотами об убийствах и непристойными сплетнями о семье президента, которые лучше всего рассказывали шутники, имитирующие его бостонский акцент.
Даллас не обладает монополией на ненависть. Критика президента — старый американский обычай. В конце концов президент — это самый крупный в стране объект для критики, и всякое создание культа президента сопровождается образованием его антикульта.
— Запомни, — предостерегал Вудро Вильсон свою дочь во время своего первого срока пребывания на посту президента, когда все у него шло гладко, — вся эта свора только и ждет, чтобы разорвать тебя на части.
Эндрю Джексона изображали нарушителем супружеской верности, Линкольна — обезьяной, Гарри Трумэна — неудачным торговцем галантереей. Томас Джефферсон был «сумасшедшим Томом». Досталось даже Вашингтону.
«Меня обвиняют в том, что я являюсь врагом Америки и нахожусь под влиянием иностранной державы, — писал Вашингтон „сумасшедшему Тому“, — и каждый шаг моего правительства искажается в таких преувеличенных и неприличных выражениях, которые вряд ли можно было бы употребить по отношению к Нерону, общеизвестному банкроту, или даже к обыкновенному карманному вору».
Некоторые из правоверных в однозвездном штате Техас ожидали, что на пост президента вступит некто вроде долговязого киноактера Джона Уэйна с двумя торчащими по бокам кольтами. Этой весной к беженцам с Кубы, живущим в Майами, было обращено следующее широковещательное заявление:
«Лишь в одном случае сможете вы, кубинские патриоты, жить когда-нибудь вновь свободными людьми у себя на родине, руководить кубинским народом и заботиться о его благоденствии так, как это и надлежит делать наиболее способным».
Эта благодать должна была снизойти на них.
«Если бы волею своей господь водворил в Белый дом в течение ближайших нескольких недель техасца, известного как друга всех латиноамериканцев, хотя и вынужденного в нынешних условиях склониться перед захватившими с 1905 года власть в Соединенных Штатах сионистами, подставными лицами и пешками которых являются Джек Кеннеди, Нельсон Рокфеллер и другие члены Совета по международным делам и связанных с ним организаций. Хотя Джонсон и вынужден теперь склоняться перед этими хитрыми и ловкими евреями — покровителями коммунистов, но если бы господь внезапно поднял его на самый вepx, он снова стал бы тем, кем были его любимые отец и дедушка, и вернулся бы к тому, чем они дорожили и чему были преданы — к их принципам и вере».
Текст этот, украшенный изображениями клейма для коров и контурами Аламо[18], был датирован 18 апреля 1963 года и подписан «техасцем, который негодует по поводу влияния Востока, контролирующего, унижающего, оскверняющего и порабощающего свой собственный народ».
Сильный президент должен быть готов к оскорблениям. Кеннеди создал сильное правительство, в результате чего зашевелились крайние элементы, которые вели себя сравнительно спокойно при его менее напористом предшественнике. В ряде небольших городов они задавали тон в местном обществе, но почти всегда оставались совершенно очевидным меньшинством.
Что ставило Даллас в особое положение, так это его величина и отсутствие какого-либо действенного сопротивления. Там не было никаких разногласий, поскольку отсутствовала борьба мнений. Даллас был единственным крупным американским городом, где подстрекательство к насилию стало респектабельным. Уэлч был вознесен местными властями, а Эдлай Стивенсон подвергался во время своей поездки бойкоту. Сторонники президента — и даже президентской власти, как таковой, ибо дело дошло уже До этого, — были немногочисленны, лишены боевого духа и безмолвны. Знаменателен тот факт, что, когда президент Кеннеди прибыл в Даллас 10 октября 1961 года к смертному одру спикера палаты представителей Сэма Рейберна, его приветствовало только одно официальное лицо — начальник полиции.