В Ирвинге Рут создала для Марины более стабильные условия существования, чем их когда-либо могла иметь эта никому не нужная полусирота из Архангельска. Эмоционально уравновешенная, Рут приучила Марину исправлять ее ошибки в русском языке. Ли, постоянно чувствовавший себя неуверенно, терпеть не мог, чтобы кто-то поправлял его, и дошел до того, что запретил Марине это делать. Рут имела «шевроле» и могла вывозить на прогулки своих детей и Марину с детьми. Ли не имел даже прав на вождение машины. Убогие квартирки были самым лучшим кровом, который он мог ей предоставить. Рут имела удобный дом, полный сверкающего кухонного оборудования и электроприборов, холодильник, а для детей солнечный дворик, ящик с песком и качели для игр. Чек от Майкла Пейна на 80 долларов, который Рут еженедельно получала, и другие источники дохода постоянно обеспечивали им достаточные средства к существованию.14 октября в письме матери Рут откровение призналась, что ее брак оказался неудачным, и она откладывает деньги на то, чтобы «двинуться на восток». Муж Марины не мог выдержать сравнения. Он был по-прежнему без денег. Этим, однако, не ограничивались преимущества, которые имела перед ним Рут. Полученное в колледже образование давало ей знания и авторитет. Она легко могла говорить о проблеме «отцов и детей» и о своей потребности «найти выражение своего собственного „я“ в чем-то большем, нежели в роли жены и хозяйки». Хорошо осведомленная об окружающем мире, она давала практические советы по вопросам, которые ставили Ли в тупик. Как человек, подолгу бывший без работы, он должен был бы знать, где можно получить бесплатную медицинскую консультацию для своей беременной жены, но именно Рут — доставила ее в бесплатную клинику Парклендского госпиталя.
Сам Ли стал подопечным Рут. Она учила его по воскресеньям водить машину, организовала ему встречу с директором Техасского склада учебников Роем Труди, чтобы устроить его на работу, решительно брала на себя все заботы, когда он был ее гостем. Во время его посещений Рут была великодушной хозяйкой, разрешая ему сколько угодно сидеть у телевизора во время передач футбольных матчей и показа фильмов со сценами насилия, которые он с увлечением смотрел. Главное, однако, заключалось не в том, что Рут, имущая, облагодетельствовала Марину, неимущую, а в дружбе этих двух женщин, искренне любивших друг друга. Им нравилось общество друг друга, и обе они были очень привязаны к своим детям. Короче говоря, этот маленький коллектив был счастлив и процветал. Хотя будущее и оставалось неизвестным, двое взрослых и четверо детей разумно приспособились к новому образу жизни. Опыт явно удался.
Но он удался лишь для тех, кто в нем участвовал. Ли Освальда исключили из игры. Поскольку Майкл Пейн сам предпочитал отсутствовать, Ли был единственным человеком, которого выжили, и для него это было жестоким ударом. Его не только оторвали от жены, но изолировали от детей. Дети же играли важную роль в его жизни. Несмотря на его психоз, у Ли была одна здоровая черта — чувство отцовства. Как заметила Рут, он любил приходить домой, нагруженный пакетами со съестным, и звать к себе дочерей, обращаясь к ним по-русски: «Девочки», Теперь он был лишен этого. Он должен был признать свое положение постороннего среди тех, кто некогда составлял его семью.
Это было крайне тяжким предварительным условием для оказания любой помощи, но Рут была тверда. Его кулаки не пугали ее. Ли казался Рут слабым человеком. Она достаточно знала марксизм, чтобы понимать всю фальшь болтовни Ли по этому вопросу. В атом она была единодушна с Майклом, который, как сын коммуниста, еще лучше мог судить об истинном характере убеждений Ли. Во время одной из случайных встреч он наблюдал за тем, как Освальд уставился, не отводя глаз, на экран телевизора.
— Для революционера этот парень что-то слишком уж много сидит на месте, — говорил он насмешливо.
Копаясь в заваленном вещами гараже, Майкл дважды перекладывал свернутое одеяло. Он предполагал, что в нём оборудование для кэмпинга. Инженер по профессии, он мог по ощущению тяжести судить, что предмет внутри одеяла из стали. У него мелькнула мысль, что теперь делают металлические колья для палаток, но это не его дело. Как Пейн вспоминал позднее, он чувствовал себя «несколько неловко», перекладывая вещи, принадлежащие другому человеку. Ему и в голову не приходило развернуть одеяло и посмотреть, что в нем находится. Содержимое поразило бы его. Майкл уже думал о том, что Ли может совершить насилие, но он отгонял эту мысль.