— А вы бы стали, если бы кто-то сообщил вам, что вы становитесь старше, но не умнее? — Дрю хмыкнула, почувствовав, как взгляд Талемира снова упал на нее. К счастью, возникла небольшая суматоха, когда Терренс приземлился на стол, отправив в полет несколько пустых чаш и расплескав чью-то медовуху.
— Вряд ли это гигиенично, — пробормотал Уайлдер.
К ее удивлению, Талемир глубоко рассмеялся.
— Ты уже неделю не мылся. Что ты можешь знать о гигиене?
— Отвали.
Талемир, казалось, ничуть не смутился. Вместо этого он наблюдал за птицей с благоговейным, но настороженным выражением лица, следя за движениями Дрю, когда она кормила ястреба куском мяса со своей тарелки.
— Что это за имя Терренс для хищной птицы? — спросил он, не отрывая от них взгляда.
Адриенна хихикнула.
— Он у Дрю с тех пор, как вылупился, — предложила она. — А когда он только проклюнулся из яйца, то был похож на капризного старика — хуже Фендрана и Баледора вместе взятых...
— Хватит с вас, генерал, — выругался Фендран с соседнего кресла.
Но Адриенна лишь усмехнулась.
— Мы с Дрю решили, что Терренс ему вполне подходит.
Терренс мотнул головой, как будто гигантская птица точно знала, о чем они говорят.
Талемир рассмеялся и потянулся за своим напитком.
— Он, конечно, хмурится, как старый злой ублюдок...
В этот момент мелькнул желтый клюв, и Талемир издал возглас удивления. По тыльной стороне руки Боевого Меча расплылась полоса крови, и он, проклиная ястреба, с рычанием отдернул руку.
Дрю фыркнула.
— Терренс всегда был отличным знатоком характера.
— Уверяю тебя, в данном случае он ошибается.
Откинувшись на спинку кресла, Дрю с чувством глубокого удовлетворения оглядела воина.
— О, я сомневаюсь в этом, — сказала она, повторяя его предыдущие слова. — Очень сомневаюсь.
Но, к ее удивлению, во взгляде Боевого Меча мелькнула благодарность, и на его красивое лицо вернулась та самая, до невозможности самоуверенная ухмылка.
Адриенна толкнула ее локтем.
— Теневой рейф или нет, — прошептала она себе под нос, — но ты можешь разрезать это напряжение ножом и намазать на хлеб.
— Заткнись, — огрызнулась Дрю. — Я должна избавиться от него, но не могу сделать это здесь...
— Нет, — согласилась Адриенна. — Но это не остановит ту Дрю, которого я знаю.
Талемир наблюдал за ними через стол, словно слышал каждое слово. Глаза Дрю встретились с его глазами: теплые и лесные, в них плясало тихое восхищение. Под столом она сжала кулаки, а ее живот сжался. Он был не просто поразителен, не просто красив, он был прекрасен, и это только усугубляло ситуацию, ведь какая темная опасность таилась за лицом, от которого хотелось таять?
Он улыбнулся, но не прежней наглой ухмылкой, а более искренне.
— Ты в порядке? — спросил он, его глубокий и шелковистый голос заставил ее кровь нагреться. Казалось, он чувствовал ее противоречие.
— Лучше не бывает, — пролепетала она, отводя взгляд.
В другом месте зала выжившие жители Наарвы решили, что визит двух могучих Боевых Мечей — достаточный повод для празднования. Баледор достал свою старую лютню и стал нанизывать неловкую мелодию, а Колтан перестал дуться в углу и теперь наполнял кубки людей вином из бочонка, который он где-то спрятал.
По мере того как музыка набирала ритм, Дрю постукивала ногами по столу. Боги, как же она скучала по танцам! Когда-то она была великолепной танцовщицей, отдаваясь мелодиям в большом бальном зале, длинные юбки развевались вокруг ее ног, когда она кружилась. За свою жизнь Дрю побывала на многих балах по всей Наарве, но больше всего ей нравились балы в университете на нижнем восточном острове, окруженном садами, над которыми висели тысячи цветов.
Сейчас она старалась не выдать тоски, наблюдая за тем, как ее люди занимают места вокруг дубового стола, танцуя парами и в кругу друзей. Она наблюдала, как несколько молодых женщин задержались неподалеку, пытаясь набраться храбрости и подойти к великим боевым мечам Тезмарра, которые, казалось, не замечали их внимания.
Яра, красивая девушка, чья семья бежала в Кираун с юга, потрепала Талемира по плечу, и ее щеки вспыхнули, когда он повернулся к ней.
— Не хотите ли вы потанцевать... сэр? — спросила она, ее голос звучал нервно.
Он недовольно поморщился и покачал головой.
— А... я польщен, — любезно сказал он ей. — Но я не танцую.
— Даже для одной песни? — дерзко спросила Яра, покраснев еще больше.
— Даже полпесни. — Но тут он сердечно хлопнул Уайлдера по плечу. — А вот мой ученик с радостью окажет тебе услугу.
Уайлдер бросил на него взгляд, полный яростного неверия, но не стал протестовать, когда Яра рывком подняла его на ноги.
— Я не твой чертов ученик, — шипел младший Боевой Меч, когда его тащили на импровизированную танцевальную площадку.
Талемир рассмеялся.
— Это было довольно жестоко, — заметила Дрю, наблюдая за тем, как Уайлдер пытается сохранить почтительное расстояние между собой и жаждущими женщин Наарвы.
— А, необходимая жестокость, — ответил Талемир, отпивая из бокала и следя за ее взглядом. — В последнее время ему пришлось нелегко. Его брат... Его брат был ранен во время последней битвы здесь. Бедняга винит во всем себя.
— И виноват ли он? — спросила Дрю.
Взгляд Талемира переместился на ее лицо.
— Ни в малейшей степени. Если есть вина, то я на нее претендую.
Слова повисли между ними, и на какую-то долю секунды Дрю пожалела его. Но когда его взгляд метнулся к ее манжете, она вспомнила себя, вспомнила, кем он был на самом деле. Она вернулась к празднованию. Они были далеки от того, что предлагало Королевство садов до своего падения, но сейчас в их простоте была красота и искренность. Вокруг нее люди находили маленькие радости, где только могли. Ей хотелось бы быть одной из них. Но потеря матери, потеря братьев лишили ее этого. Теперь она наблюдала за тем, как люди танцуют, пьют и целуются в тусклых уголках зала, а ее собственное сердце наполнялось темными чувствами, которые она не хотела определять.