«Сейчас ему хочется разрушать, заставлять страдать, – подумала она, – Не охотиться, а убивать».
– Пожалуйста, успокойтесь, – попросила она.
Джулиан по-прежнему смотрел на Ди с явным отвращением.
– Может, ты просто слишком бестолковая, чтобы учиться? – съязвил он, – Это и есть истинная причина, почему ты не хочешь ходить в колледж, не правда ли? Ты знаешь, что никогда не станешь такой же умной, как твоя мать.
– Не поддавайся на провокацию, – успела шепнуть Дженни. – Ди, отвернись и не слушай.
Ди не отвернулась. Дженни видела только ее силуэт и синий свет, отражающийся на черных волосах, но она чувствовала, как напряглась Ди.
– Вся эта атлетическая оболочка – просто лицевая сторона, потому что ты знаешь, что разочаровала ее, – не унимался Джулиан. – Ты проигрываешь там, где стоит быть на уровне.
– Ди, ты знаешь, что это неправда…
– Она знает, что ничего не знает. Она так часто ошибалась в последнее время… например, в случае со львом.
– Оставь ее в покое! – сказала Дженни.
– И она ничто без своей самоуверенности. Ты не заметила?
– Заткнись! – крикнула Ди.
Здесь было не самое подходящее место для криков, поскольку эхо снова и снова возвращало слова к своему истоку. Дженни испугали слезливые нотки в голосе подруги. Та никогда не плакала, но сейчас была на храни отчаяния.
– Отчаяние, – вдруг прошептала Дженни. Она обняла Ди и взяла ее руку. – Ты понимаешь, что он пытается сделать? «Туннель любви и отчаяния» – и он хочет, чтобы ты отчаялась. Чтобы мы бросили все, прекратили бороться.
– Ей и следует все бросить, – согласился Джулиан. Он задыхался, его странные дикие глаза блестели больше обычного. – Одни разговоры. Пустая болтовня. Она ходит с напыщенным видом, играет мускулами, говоря: «Смотрите на меня». Но за этим ничего нет.
Дженни о чем-то задумалась, потом наклонилась к Ди, ее пальцы крепче сжали руку подруга:
– Я сама себе хозяйка.
Ди повернула голову, как испуганная птица.
– Я сама себе хозяйка, – настойчиво повторяла Дженни. – Давай, Ди. Ты сказала это, и это правильно. Он ничего не может тебе сделать. Он не имеет значения. Ты сама себе хозяйка.
Она почувствовала, как Ди вздохнула.
– Она черпает свою философию в фильмах о кунг-фу. – не унимался Джулиан, – Думает, что печенье, внутри которого бумажки с предсказаниями, – великая литература.
– Я сама себе хозяйка! – сказала Ди.
– Это правда. – У Дженни заболело горло. Она продолжала держать Ди за руку.
Ди изогнула шею, как черный лебедь, чтобы взглянуть на Дженни. Дженни заметила следы слез на ее смуглой коже, отражавшей сине-красный свет.
– Я сама себе хозяйка, – отчеканила она.
На задней скамье послышалось движение.
– Еще и умная, – добавила Одри, изумляя Дженни. – И отважная. Она совершила много смелых поступков после того, как я поранилась. Она не хотела причинять мне боль, я никогда и не думала, что она желала этого.
Ди обернулась и бросила на Одри благодарный взгляд, ее плечи расправились. Рядом с ними опять сидела гордая Нефертити.
– Учеба и книги еще не все, – бросил Майкл, удивляя Дженни еще больше.
– Я думаю, что для тебя – это все, – парировал Джулиан.
Теперь он смотрел на Майкла.
Майкл, казалось, сжался под его взглядом.
– Именно ты читаешь о том, что боишься совершить.
– Нет, это не так, – возразил Майкл, что стало еще одним сюрпризом для Дженни.
Она ж не думала, что Майкл станет защищаться.
– Ты ничтожество. Смешной толстый мальчишка, над которым все потешаются. Ты посмешище.
– Нет, это не так, – упрямо повторил Майкл.
Дженни была восхищена. Майкл держался – может, потому, что над ним действительно насмехались и издевались в школе. Все это он слышал и раньше.
Но лицо Джулиана было как никогда уверенным – и еще более жестким. На нем заиграла улыбка, от которой у Дженни похолодели руки.
– Не будем вспоминать о маленьких «ритуалах», которые ты выполнял в детстве, – сказал он Майклу, – Ну, например, как ты рвал на крошечные одинаковые кусочки туалетную бумагу.
Грудь Майкла поднималась и опускалась. Дженни открыла рот, оскорбленная, но Джулиан продолжал:
– Покончим с преследованиями. Спроси у своей подружки, не называла ли она тебя за глаза толстым коротышкой.
Майкл повернулся к Одри. Дженни увидела, что линия его защиты разорвана, смятение отразилось на лице; вид «неготового к общению» человека, Майкл был готов расплакаться.
– Ты так говорила?