***
Корсо вернулся в город к рассвету. Всё казалось несколько прозрачным — он подумал, что это из-за холода. Тьма сменилась очень тёплыми красными, жёлтыми, оранжевыми цветами. Корсо долго слонялся по узким улицам и переулкам под шум поезда, прятался от больших снегоходов фрунтлиции.
Корсо почувствовал знакомый запах гавна.
— Корсо, глупая, глупая собака, — произнёс Шеперд.
Он сидел между мусорными контейнерами с сухим батоном хлеба.
— Где ты был? — спросил Корсо.
— Я всегда был рядом с тобой, — заключил Шеперд.
Он разделил батон и передал Корсо. Последний сел рядом и с большой охотой хрустел хлебом.
— Боже, это был безумный денёк. Грёбаные слизистые богатеи охотятся на меня, а я должен найти сволочь, которая вывалила на меня всю эту кучу гавна и сделала из меня маньяка, — с горечью сказал Корсо, — я найду его и буду мучить, истязать, унижать…
— Корсо, бом-бом-бом. Вот меня называют безумным стариком, психом, но дело в том, что моя саматха исцеляет любые повреждения моего тела. А какое оправдание у тебя? Твоя последняя надежда, твоя последняя мечта то, что ты послушаешь их? Будешь такой же маленькой коробочкой с надписью, как они? — разочарованно произнёс Шеперд.
— Пошёл ты. Мне плевать, каким безбашеным солдатом ты был — и был ли им вообще — и сколько дырок в твоей голове. Ты ничего обо мне не знаешь, — сердито ответил Корсо, а потом устало заключил: — Я как будто кривой артист в гавёной постановке.
— Все мы кривые артисты которые играют в не той постановке, — Шеперд улыбнулся, как ребёнок.
Они посмеялись.
***
Инспектор Олршарм и старший фрунт Вендиш прибыли на место зверского убийства. У всех пластиковые лица.
Непрерывный крупный план: Сцуковенко лежал в ванной наполненной землёй и седумами накопленными кровью. Он похож на мутированную клумбу с конечностями и частями кожи. На его голове натянута морда одной из его гамлей. Вокруг чёрная кровь, на стене надпись: «спаситель умер за твои грехи».
Продолжение следует…
№ 3
Крупный план. Отдаление: голова Сцуковенко с натянутой мордой гамли с седумом. Шерсть в земле, глазницы ужасно вскрыты со стороны основания черепа, всё пропиталось густой кровью. Из пасти протянут мутированный набухший язык.
Инспектор Олршарм и старший фрунт Вендиш нетерпеливо ждали и курили у входа дома Сцуковенко. Они выглядели так, словно пережили ад. Двое других фрунтов ждали вместе с ними. Из леса шёл серый туман. Всё это время они напряжённо молчали.
Затем к ним подкатила патрульная машина, они сели в салон и тронулись по дороге. Сейчас их должны отвезти к окружному прокурору, доказательства у них есть. После смерти Мирошкова Непщеван превратился в ужасную мясорубку.
Вендиш нервно улыбался и кивал головой. Он выглядел опустошённым.
— Эй, ты куда едешь? — внезапно оживлённо спросил Вендиш и перевёл взгляд в окно.
Автомобиль выехал в мутную глушь. Вендиш повернулся к Олршарму. Он ничего не сказал. Двое фрунтов переглянулись.
— Эй, водила! Ты куда нас везёшь?
— Закрой рот, сука, — угрожающе произнёс низким голосом фрунт и наставил пистолет в область живота Вендиша.
Вендиш в недоумении перевёл взгляд на фрунта с пистолетом, потом на его напарника, затем на Олршарма — но он просто уставился в тень перед собой, как будто он картина, и тяжело дышал. Вендиш посинел, ему трудно глотать.
— Вы угараете? — Вендиш настолько напуган, что начал беспричинно смеяться, как идиот.
— Не трясись. Мы уже приехали.
Все вышли из машины. Олршарм выдул дым из-за чрезмерно яркого света, идущего из фар. Он смотрел на луну.
К Вендишу, кажется, пришло смирение; на его лице появилась жестокость. Вендиш вспоминал встречу со своей подружкой перед отъездом, как она сказала ему «вали к ебени матери и не возвращайся», что иронично. Где-то в лесу можно услышать топот копыт, хруст веток, всхлипывающий ветер. Хлопнули выстрелы.
Непрерывный крупный план: тела Олршарма и Вендиша некоторое время удерживались на земле, а затем они рухнули. На землю вместо гильз упали вырезанные листки бумаги с надписью «кровь».