Выбрать главу

– Четверть десятого я был уже дома, – подтвердил я.

– И оставался дома до этого телефонного звонка.

– Кто же был с ним в половине десятого? – спросил инспектор.

– Не вы, мистер… э… мистер?.. – Майор Блент, – подсказал я.

– Майор Гектор Блент? – переспросил инспектор, и в голосе его прозвучала нотка уважения.

Блент коротко кивнул.

– По-моему, мы вас уже видели здесь, сэр. Я вас не сразу узнал, но вы гостили у мистера Экройда год назад в мае?

– В июне, – поправил Блент.

– Ах, да, в июне. Но, возвращаясь к моему вопросу, не вы ли были с мистером Экройдом в половине десятого?

– После обеда я его не видел, – покачал головой Блент.

– А вы, сэр, ничего не расслышали из разговора? – обратился инспектор к Реймонду.

– Расслышал несколько фраз, которые – я ведь считал, что мистер Экройд разговаривает с доктором Шеппардом, – показались мне несколько странными. Мистер Экройд вроде бы сказал: «Обращения к моему Кошельку были столь часты за последнее время, что эту просьбу я удовлетворить не смогу…» Тут я ушел и больше ничего не слышал, но очень удивился, потому что доктор Шеппард… – …Не имеет обыкновения просить взаймы ни для себя, ни для других, – закончил я.

– Требование денег… – задумчиво произнес инспектор.

– Возможно, в этом разгадка. Вы говорите, Паркер, – обратился он к дворецкому, – что никого не впускали через парадный вход?

– Никого, сэр.

– Следовательно, сам мистер Экройд впустил этого незнакомца. Но я не понимаю…

– Инспектор на минуту задумался.

– Однако ясно одно, – продолжал он, – в половине десятого мистер Экройд был еще жив и здоров. Это последнее, что нам о нем известно.

Паркер смущенно кашлянул. Инспектор строго взглянул на него:

– Ну?

– Прошу прощения, сэр. Но мисс Флора видела его после.

– Мисс Флора?

– Да, сэр. Было это примерно без четверти десять. Тогда-то она мне и сказала: мистер Экройд не хочет, чтобы его тревожили.

– По его поручению?

– Не совсем так, сэр. Я нес поднос с виски и содовой, а мисс Флора как раз вышла из кабинета и остановила меня.

Инспектор очень внимательно посмотрел на Паркера.

– Но вас же уже предупреждали, что мистер Экройд не желает, чтобы его тревожили?

Паркер начал запинаться. Руки у него дрожали.

– Да, сэр. Да, сэр. Именно так, сэр.

– Но вы все-таки собирались войти?

– Я позабыл, сэр. То есть я хочу сказать, что я всегда в это время приношу виски с содовой, сэр, и спрашиваю, не будет ли еще приказаний. И я полагал… в общем, я как-то не подумал…

Тут впервые до моего сознания дошло, что Паркер подозрительно взволнован. Его буквально трясло, как в лихорадке.

– Хм, – сказал инспектор.

– Я должен поговорить с мисс Экройд. В комнате пока ничего не трогать. Я запру окно и дверь.

После этого он направился в холл, а мы за ним.

– Мисс Флора последняя видела своего дядю живым. Она знает, что случилось? – спросил инспектор.

Реймонд отрицательно покачал головой.

– Не будем ей ничего говорить, так ей будет легче отвечать на мои вопросы. Скажите только, что произошла кража и я прошу ее одеться и спуститься вниз.

– Мисс Экройд сейчас спустится. Я передал ей все, что вы просили, – сказал Реймонд, вернувшись.

Минуты через три появилась Флора в розовом кимоно. Она казалась встревоженной.

– Добрый вечер, мисс Экройд, – сказал инспектор.

– Мы подозреваем попытку ограбления, и я нуждаюсь в вашей помощи. Это бильярдная? Пройдемте туда.

Флора опустилась на широкий диван у стены и посмотрела на инспектора.

– Я не понимаю. Что украдено? Что вы от меня хотите?

– Дело вот какого рода, мисс Экройд. Паркер говорит, что видел, как вы вышли из кабинета вашего дяди примерно без четверти десять. Это так?

– Да. Я заходила пожелать ему доброй ночи.

– Ваш дядя был один?

– Да. Доктор Шеппард уже ушел.

– Вы не заметили, было ли открыто окно?

– Не знаю. Занавеси были спущены.

– Так. А ваш дядя вел себя как обычно?

– Как будто.

– Вы не скажете, какой именно произошел между вами разговор?

Флора помолчала, видимо припоминая.

– Я вошла и сказала: «Спокойной ночи, дядя. Я ложусь. Как-то я устала сегодня». Он что-то буркнул в ответ, а я… я подошла к нему и поцеловала его. Он похвалил мое платье – оно мне, дескать, к лицу – и отослал меня. Сказал, что занят. И я ушла.

– А говорил он что-нибудь о том, чтобы его не беспокоили?

– Ах да! Я забыла. Он сказал: «Передай Паркеру, что мне ничего сегодня не потребуется, пусть он меня не беспокоит». Я встретила Паркера у дверей и передала ему приказание дяди.

– Так, – Сказал инспектор.

– Но что же было украдено?

– Мы еще не вполне уверены, – с расстановкой сказал инспектор.

В глазах Флоры появилось испуганное выражение.

– В чем дело? Вы что-то от меня скрываете?

Блент бесшумно встал между ней и инспектором. Она, как бы ища поддержки, протянула к нему руки. Он взял их и погладил, успокаивая ее, как ребенка, и тихо проговорил:

– У меня плохая весть для вас, Флора. Плохая для всех нас… Ваш дядя Роджер…

– Дядя? Что?

– Это будет для вас тяжелым ударом. Наш дорогой Роджер умер.

Флора отшатнулась от него. Ее глаза расширились от ужаса. Она прошептала:

– Как? Когда? Когда?

– Боюсь, что вскоре после того, как вы ушли от него, – угрюмо сказал Блент.

Флора поднесла руку к горлу, вскрикнула и потеряла сознание. Я успел подхватить бедняжку, и мы с майором отнесли ее в спальню. Потом я попросил его разбудить миссис Экройд и сообщить печальную весть. Флора скоро пришла в себя, и, поручив его заботам матери, я поспешил вниз.

6. Тунисский кинжал

Я встретил инспектора у двери кухни. Осведомившись о самочувствии Флоры и узнав, что она очнулась, он сказал:

– Я допросил слуг. Все утверждают, что к черному входу никто не подходил. Не могли бы вы поточнее описать вашего незнакомца?

– Боюсь, что нет, – сказал я с сожалением.

– Ведь уже стемнело, а у него был поднят воротник, шляпа нахлобучена на глаза.

– Хм, – сказал инспектор, – похоже, хотел скрыть лицо. Вы уверены, что не встречали его здесь прежде?

Я ответил, что нет, не встречал, но не очень уверенно. Я припомнил вдруг, что голос показался мне знакомым, и нерешительно сообщил об этом инспектору.

– Вы говорите, голос у него был грубый, простонародный?

Я подтвердил. Но тут мне стало казаться, что грубость была как бы преувеличенной. Может быть, он прятал не только лицо?

Инспектор пригласил меня в кабинет и запер за нами дверь.

– Теперь нас не побеспокоят, да и не подслушают токе. Объясните мне, что это за шантаж?

– Шантаж? – воскликнул я в крайней растерянности.

– Паркеру пригрезилось? Или в этом что-то есть?

– Если Паркер говорил о шантаже, – медленно промолвил я, – значит, он подслушивал у замочной скважины.

– Более чем вероятно, – кивнул Дейвис.

– Я наводил справки о том, чем занимался Паркер в этот вечер. Дело в том, что его поведение мне не понравилось. Он что-то знает. Когда я начал расспрашивать, он перепугался и наплел мне о каком-то шантаже.

Я мгновенно принял решение.

– Я рад, что вы об этом заговорили, – сказал я. – Сначала я не знал, как мне лучше поступить, а потом решил открыть вам все и только искал удобного случая.